Могол

— Два года, — сказал Ричард. Какая разница, что он был слишком оптимистичен? Только бы ему позволили продолжать путешествие! У него впереди достаточно времени, чтобы решить, кого именно стоит поддерживать, вернувшись в Индию с тысячью англичан.

— Два года... — вздохнул Хумаюн. — И ты обещаешь вернуться сюда с твоими людьми?

— Если ты поверишь этому, брат, то ты глупец, — заявил Камран.

— Я не могу вернуться сюда, мой господин, — сказал Ричард. — Вести армию через Европу — значило бы затевать войну с каждой страной, через которую придется идти. Я приведу армию морем, с огромным флотом. Мы разгромим Гуджарат и отправимся на север, к вам. В подходящее время я пошлю вам сообщение, что настала пора двигаться на юг для встречи с нами. Вместе мы сможем завоевать всю Индию.

Он почти поверил этому и сам.

— О, Аллах! — пробормотал Хумаюн. — Если бы это было так...

— Это будет так, — уверенно сказал Ричард. — Клянусь бородой Пророка.

Для успокоения совести он мог только напомнить себе при этом, что не мусульманин.

— Воистину, Блант-бахадур, — заметил Рамдас, когда караван двинулся по северной дороге из Кабула, — вы человек, который творит чудеса. Я думал, что нас всех уже убьют к этому времени.

— Об этом мы как раз и говорили, — заметил Ричард. — А сейчас нам нужно спешить.

Однако легче было сказать это, чем сделать. От Кабула до Балха было двести миль. Уже почти наступило лето, идти было легко, и они достигли города через десять дней. Но затем пришлось долго ожидать каравана с Востока.

Для Ричарда был велик соблазн посетить Самарканд, о котором он так много слышал. Борьбе за овладение этим городом Бабур отдал много лет своей жизни. Но хотя Самарканд находился всего в двухстах милях к северу, англичанин не отважился отправиться туда, боясь пропустить караван. Сам Балх, несмотря на местоположение на важном перекрестке караванных путей, так и не оправился от разграбления Чингисханом триста лет назад и лежал в руинах.

После двух недель ожидания караван наконец пришел и еще через несколько дней купли-продажи двинулся дальше. Впереди были триста пятьдесят миль до Герата в Хорасане.

Путь шел по кромке гор, но хорошо вооруженные караванщики были настороже: разбойники могли в любой момент спуститься с холмов на юге. К северу простиралось высокогорное плато.

Петляющий по древнему торговому пути караван представлял собой замечательное зрелище. В нем было около двадцати различных групп. Здесь собрались купцы с необычными изобретениями, свитками, предсказывающими будущее, а также тюками шелка и, конечно, китайскими девочками для продажи. Купцы с юго-востока везли специи, а с юга — золото, алмазы и рубины. Опиум Ричарда сперва казался всем товаром малоценным, но когда он позволил некоторым купцам вдохнуть щепотку странного сладкого порошка, те были поражены так сильно, что он сам попробовал его во второй раз и снова очутился в странном мире фантазий. Некоторые из них были прекрасны, другие — ужасающи...

Он очнулся в палатке рядом с обнаженной желтокожей девочкой, которую сжимал в объятиях. Озабоченный Рамдас сидел неподалеку.

— О, мой Бог! — Ричард приподнялся, глядя на девочку, которая улыбнулась ему, показывая свое желание.

— Вы купили ее, — объяснил Рамдас, — два дня назад и с тех пор не слезаете с нее.

— А караван?

— Он движется, так же как и мы. Вы разве не помните этого?

— Только как во сне. — Ричард снова посмотрел на девочку.

— Тинг Лу, — произнесла она.

— Она не говорит на нашем языке, — пояснил Рамдас, — но прекрасно изъясняется языком любви. — И он многозначительно завращал глазами.

«Без сомнения, — подумал Ричард, — негодяй попробовал ее во время моего опьянения. А может, и меня тоже».

Он прожил в Азии достаточно долго, чтобы знать, что девочку невозможно возвратить. Она была, конечно, прелестной маленькой вещицей с миниатюрными грудями и ягодицами.

— Одевайся, — сказал он, подавая ей одежду.

— Поистине опиум сильная штука, — заметил Рамдас, когда караван двинулся. — С достаточным его количеством человек может завоевать мир. — Он усмехнулся. — При условии, что не забыл взять его себе.

Есть о чем подумать.

Герат — древний город, основанный Александром Великим, и остатки цитадели, построенной им, еще сохранились. Так же, как и другие сооружения в этих местах. Крепость разрушил Чингисхан, но в отличие от множества других Герат был возрожден Тимуром, стремительно завоевавшим азиатский мир. Хромец понял его ценность как торгового центра, и сейчас это был процветающий город.

Ричард хорошо поторговал своим маковым порошком. «А почему нет?» — спрашивал он себя. Эти люди были его друзьями.

Из Герата дорога вела на Нишапур, Рай, Хамадан и Керманшах в Ираке.

Чтобы добраться до Нишапура, необходимо было подниматься в гору, поскольку город располагался на высоте четырех тысяч футов над уровнем моря и был центром большого района, где выращивали хлопок и зерновые. Он прославился тем, что здесь в двенадцатом веке был похоронен персидский поэт-философ Омар Хайям.