Могол

Ричард показал верительные грамоты Шер-шаха. Ибрагим подробно расспросил его о мощи Делийского королевства и, казалось, почувствовал облегчение, услыхав, что монголы больше не будут никому угрожать.

Ричарду очень повезло, что он оказался в Константинополе во время пятилетнего перемирия между Сулейманом и братом императора Священного Рима, правящим в Австрии. Бессмысленная война между ними обычно велась годами. Османская империя, как он выяснил, воевала с испанцами и генуэзцами на Средиземном море. Однако в Центральной Европе было относительно спокойно.

В Константинополе Ричард нашел европейского портного, сшившего одежду ему и слуге. Он распаковал и прикрепил на перевязь шпагу. От европейской одежды он отвык и чувствовал себя непривычно в коричневой вельветовой куртке, надетой поверх синего шелкового камзола, сквозь разрезы на груди и рукавах которого проглядывала белая блуза. Коричневые штаны, болотного цвета туфли и коричневая вельветовая шляпа дополняли его одеяние. Бороду он подстриг на дюйм. Поверх всего набросил коричневый вельветовый плащ.

Рамдас в белом камзоле и штанах, как приличествовало слуге, был не менее импозантен. Он не мог налюбоваться на себя в каждой отражающей поверхности.

Ричард стремился хоть раз увидеть великого Сулеймана, известного под именем Великолепный, когда тот направлялся в мечеть, носящую его имя. Но султан был окружен приближенными и стражей так плотно, что не было возможности разглядеть даже его лица.

Константинополь вызывал бесконечное восхищение, хотя для удовольствия в нем предлагали только мальчиков. Велик соблазн был остаться там до улучшения погоды, поскольку становилось очень холодно и сыро. Время, однако, было товаром, которого у Ричарда оставалось очень мало. И он поспешил отправиться в путь, едва одежда была готова.

Они не встретили ни одного враждебно настроенного человека на территории, контролируемой Османской империей, до самой границы с Австрией. Турки уничтожили даже разбойников на холмах. Или, возможно, разбойники просто попрятались от холода.

Температура падала с каждым днем. Даже в меховых тулупах, которые Ричард купил в Белграде, путешественники дрожали от холода. Рамдас, который никогда не знал такой погоды, даже в детстве в горах Непала, переносил ее особенно болезненно. К тому же довольно часто дорогу преграждали снежные завалы, и приходилось надолго задерживаться. Но Ричард спешил. С приближением конечной цели его дальнего путешествия нетерпение росло стремительно.

Перейдя границу с Австрией, он пережил значительное потрясение. В Константинополе и Буде он слышал о различных религиозных переворотах на Западе, но турки не придавали им особого значения. Сейчас ему пришлось доказывать, что он истинный католик. Оказывается, спустя некоторое время после их с Томасом отъезда на Восток немецкий священник по имени Лютер развернул дебаты, осуждая продажу индульгенций, дающих отпущение грехов. Затем он распространил свои обвинения на всю структуру церкви.

Его отлучили от церкви. Так же как и другие до него, например Савонарола, он мог бы кончить свою жизнь на плахе. Но он заручился поддержкой влиятельных немецких принцев. В результате жители почти всей Северной Германии провозгласили себя лютеранами и отвернулись от Папы Римского.

На какой бы адский огонь их ни осуждали, Ричард видел в этом движении больше политических причин, чем религиозных. Так же как и турки, он не воспринимал эти события чересчур серьезно. Пока не узнал, что происходит в Англии.

— Англия! — воскликнул хозяин гостиницы, с которым он обсуждал этот вопрос. Это был один из немногих австрийцев, понимавших испанский. — Там хуже всего! Король-отступник провозгласил себя главой всей церкви. Знаешь почему? Не с какой-либо священной целью, можешь быть уверен. Король всего лишь хотел развестись со своей женой и взять другую.

— И поэтому он порвал с Римом? — удивился Ричард.

— А как ты думал? Королева была тетушкой самого императора. Она до этого была помолвлена с его братом. Просьбу Генриха о разводе по этой причине отклонили. Тогда он порвал с церковью и вновь собрался жениться. Отрубил голову своей пятой жене и взял шестую. Он хуже турок. Сулейман, по крайней мере, оставлял своих жен в живых.

— И английский народ признает все это?

— У них нет выбора. Любой, кто отказывается присягнуть Генриху, как главе церкви, тотчас отправляется на плаху.

Ричард почесал затылок.

— Тебе надо подумать еще не раз, мой друг, прежде чем отправляться дальше, — посоветовал ему хозяин гостиницы.

— Конечно, я так и сделаю, — согласился Ричард.

Наконец в Западной Европе наступил мир. Ричард полагал, что Папа захочет поднять крестоносцев против лютеран, но сообразил, что это невозможно, пока турки располагают крупными силами вдоль восточной и южной границ. Поэтому в настоящий момент великие христианские силы поддерживали между собой зыбкое равновесие.