Могучая крепость

— На самом деле, именно этого я и ожидал, и не только из-за какой-то мелкой заботы о «чести» Армии. Вы не хуже меня знаете, что престиж — и способность указывать на прошлые достижения — играет большую роль в том, насколько большой бюджет может ожидать армия или флот. Это профессиональная армия, с профессиональным офицерским корпусом, Мерлин. Они, должно быть, беспокоились, что то, что их оставили дома, в то время как кто-то другой вёл все боевые действия, могло… негативно сказаться на их карьерных перспективах, если можно так сказать. Я видел явный оттенок негодования у многих гражданских чизхольмских бюрократов, которые, похоже, считают, что Черис при Империи получила несправедливую долю власти и преимуществ, так что было бы неразумно думать, что Армия чувствует себя как-то по-другому.

— Я знаю, — кивнул Мерлин. — Я видел то же самое — у бюрократов, я имею в виду — хотя, по какой-то странной причине, они кажутся немного более осторожными в проявлении своего негодования в отношении Императора или Императрицы.

— Серьёзно? Интересно, почему бы это может быть? — задумался Зелёная Долина с невинной улыбкой, и Мерлин фыркнул.

— Как я уже сказал, я действительно был обеспокоен возможным недовольством Армии тем, что её «исключили» из Корисандийской кампании, — продолжил Зелёная Долина. — И, хвала Лангхорну, я хоть видел и что-то подобное, но не очень много.

— Значит, они не кажутся расстроенными внезапным вливанием всех этих морских пехотинцев? — спросил Мерлин.

Он внимательно наблюдал за Зелёной Долиной. Барона выбрали для его нынешнего назначения, несмотря на его относительную молодость — ему всё ещё было далеко до сорока — и болезненно недавнее возведение в аристократию не просто потому, что он был так хорош в своей работе, но из-за остроты его интуиции. Теперь Зелёная Долина иронично покачал головой сейджину, как бы упрекая его за то, что он задал вопрос, на который они оба, очевидно, уже знали ответ.

— Нет, не кажутся, — сказал он вслух. — Я думаю, отчасти это из-за их профессионализма. Они больше заинтересованы тем, чтобы научиться выполнять свою работу ещё лучше, чем защитой своей репутации насчёт того, насколько хорошо они её уже выполняют. В этом отношении они очень напоминают мне наших морских офицеров, таких как граф Острова Замка́ и барон Каменного Пика. В первую очередь они профессионалы, а примадонны — во-вторых или даже, в-третьих.

— Но, как я уже сказал, это только часть причины. — Теперь глаза Зелёной Долины сузились, а выражение лица стало напряжённым. — Я думаю, что, вероятно, основная причина заключается в том, что, за исключением самых высших чинов, огромный процент армейских офицеров занимают выходцы из простонародья. Одна из вещей, которая, как я думаю, больше всего расстраивает вельмож, которые так недовольны Императором и Императрицей — это то, что они были отстранены от каких-либо реально значимых должностей в Армии. Я полагаю, с их стороны было бы глупо удивляться этому, поскольку основная причина, по которой король Сейлис и барон Зелёной Горы — и Халбрукская Лощина, надо отдать должное этому человеку — создали Королевскую Армию, в первую очередь, состояла в том, чтобы восстановить прерогативы Короны за счёт дворянства. После стольких сражений, которые потребовались для этого, я не думаю, что кого-то должно удивлять, что они решили не раздавать генеральские звания дворянам, в чьей верности Короне они не были полностью уверены. И тот факт, что вышедшие из низов солдаты имели возможность — и смогли — подняться на высокие ранги в Армии, помогает объяснить, с каким энтузиазмом её поддерживает простой народ. Здесь, в Чизхольме, Армия занимает точно такое же положение — во всяком случае, в том, что касается простонародья — как и Флот в Черис, и она достаточно молода и профессиональна, чтобы быть по-настоящему гибкой. — Он отрицательно покачал головой. — Честно говоря, я никогда не ожидал, насколько она на самом деле гибкая.

Мерлин кивнул в знак согласия. Он был немного более оптимистичен в отношении готовности Королевской Чизхольмской Армии ввести в обращение новые вооружения и тактику, чем некоторые черисийцы, но даже он был приятно удивлён энтузиазмом чизхольмцев по поводу изменений.

«И», — подумал сейджин, — «в словах Зелёной Долины было даже больше смысла, чем мог себе представить сам барон, о важности Армии в глазах чизхольмских подданных Империи».