Могучая крепость

— Ну, это зависит от вашего определения блестящих отзывов. — Улыбнулся Кайлеб в ответ. — На самом деле он сказал так: «Его Высочество обладает избытком того качества, которое я лично охарактеризовал бы как упорство и целеустремленность, но которое в случае Его Высочества я могу описать только как чистое кровожадное упрямство».

Нарман, который был достаточно неразумен, чтобы потягивать шоколад в этот момент, плюнул его в свою чашку. Шарлиен удивила их всех — и, вероятно, больше всего саму себя, — внезапно радостно хихикнув, и Кайлеб покачал головой им обоим.

— Я понимаю, почему вы не были бы слишком обеспокоены его способностью справиться с неожиданным превосходством в положении гардемарина герцога Даркоса, Ваша Светлость, — сказал герцог, промокая губы салфеткой.

— Нет, не был, — согласился Кайлеб. Затем выражение его лица стало чуть серьёзнее. — С другой стороны, его описание меня в тринадцать лет — лишь бледное отражение Мейкела Стейнейра в семьдесят два года. Он может перехитрить упрямого дракона. Если уж на то пошло, он, вероятно, может перехитрить даже кото-ящерицу, не говоря уже о простом императоре или императрице!

— Боюсь, вы правы насчёт этого, Ваша Светлость. — Нарман положил салфетку на стол и на мгновение поджал губы. — И хотя я понимаю ваши опасения, Ваша Светлость, — продолжил он затем, глядя на Шарлиен, — боюсь, что на чисто умозрительном уровне я должен был бы согласиться с архиепископом.

— Прошу прощения? — Шарлиен, казалось, была слишком удивлена его заявлением, чтобы сердиться из-за него, и в свете её общего настроения Нарман продолжил немного быстрее, прежде чем ситуация могла измениться.

— Ваша Светлость, о его визите уже объявлено, как в Менчире, так и здесь. Все в Корисанде знают, что он приедет, и они знают, что он приезжает специально, чтобы провести пасторский визит и продемонстрировать свою поддержку местной Церкви. Если он вдруг решит отменить эту поездку, люди будут задаваться вопросом, почему. Если он объявит о его отмене сейчас — немедленно — до того, как новости об убийстве отца Тимана успеют дойти до нас обычным путем, мы можем утверждать, что его решение не имело ничего общего с какими-либо конкретными опасениями по поводу его безопасности. Проблема в том, что я очень сомневаюсь, что он захотел бы… увильнуть таким образом. И даже если бы это было так, нашлось бы много людей — на самом деле большинство из них — которые никогда бы не поверили в такую последовательность событий. Что бы мы ни говорили и какие бы доказательства ни приводили, все будут считать, что он принял решение только после того, как узнал об убийстве отца Тимана.

— Он прав насчёт этого, Шарли, — сказал Кайлеб с гримасой.

— И если они действительно в это верят, то для «Группы Четырёх» и Храмовых Лоялистов будет детской забавой представить его решение как трусость, — безжалостно продолжил Нарман. — Если уж на то пошло, давайте будем честны — в некотором смысле так оно и было бы. О, — он мягко махнул рукой, прежде чем Шарлиен успела возразить, — я согласен, что лучшим словом для этого было бы «благоразумие», Ваше Величество. На самом деле, я пойду дальше и назову это просто благоразумием или даже здравомыслием. И мы все трое знаем, что это было бы благоразумно с нашей стороны, а не с его. Что нам придётся позвать сюда Мерлина, чтобы заставить его подчиниться, прежде чем он согласится. Но в Корисанде, и, вероятно, даже в Чизхольме и Изумруде, впечатление будет такое, словно он хочет держаться оттуда подальше, чтобы избежать угрозы убийства. Я уверен, что многие люди, которые уже поддерживают Церковь Черис, были бы в восторге, если бы он сделал именно это; к сожалению, ещё больше людей, выступающих против Церкви Черис, были бы так же рады этому. Они будут настаивать на том, что даже у собственного архиепископа Церкви недостаточно искренней веры, чтобы рисковать жизнью в поддержку своих убеждений. И если они смогут сделать это успешно, Ваше Величество, — пухлый маленький князь очень спокойно встретил взгляд Шарлиен, — тогда всё, чего уже достиг архиепископ Мейкел, и всё, ради чего умер отец Тиман, пытаясь достичь этого в Корисанде, будет напрасно.

Тишина в переговорной комнате стала абсолютной. Тихое потрескивание угля в печке вдруг показалось почти оглушающим, а за окнами несколько сухих хлопьев снега начали падать с облаков, задевая оконные стёкла, как безмолвные призраки. Неподвижность длилась несколько секунд, а затем Шарлиен неохотно кивнула.

— Вы правы, — сказала она с явной грустью. — Это именно то, что сказал бы Мейкел… и он был бы прав, чёрт возьми. — Она посмотрела на кекс в своей правой руке и обнаружила, что пальцы левой руки разрывает её на кусочки. — Хуже того, я тоже это знаю. И, что ещё хуже, всё, чего я добилась бы, если бы я стала его отговаривать его не делать это, так это сделала ещё более упёртым.

Она продолжала постепенное уничтожение кекса ещё минуту или около того, затем снова подняла глаза, и её глаза были свирепыми.