Могучая крепость

Искусственные звуки обладали удивительной способностью разноситься на невероятные расстояния по воде. Можно было положиться на то, что ветер, дождь, шум волн и гул снастей заглушат большую часть этих звуков, но этой ночью никто не был склонен рисковать без необходимости. И потому, на борту каждого из двадцати пяти черисийских галеонов, пробивающихся сквозь стигийскую[21] тьму, не прозвучал ни один барабан, когда люди были отправлены на свои места тихими приказами.

По палубам протопали ноги. Из-под палуб донеслись приглушенные стуки и удары от того что внутренние перегородки демонтировали и отправили вниз, в трюм, вместе с мебелью, картинами, офицерскими винными шкафами, креслами флаг-офицеров, коврами в каютах. Орудийные тележки скрипели и грохотали, когда с казёнников сбрасывались тросы, а массивные лафеты откатывались назад с того места, где они обычно стояли, плотно прижимались к борту корпуса и привязывались к нему. С запальных отверстий сняли свинцовые фартуки. Были установлены оружейные замки. Томпионы[22] были сняты со стволов. Трамбовки и черви были спущены со стеллажей, между каждой парой орудий были расставлены бадьи с водой, а по палубам рассыпаны ведра песка, чтобы обеспечивать сцепление… и впитывать кровь.

Оружейник принёс и раздал тесаки и абордажные пики. Новомодные пистолеты, которые были изобретены для Императорской Гвардии, стали гораздо более распространёнными, и теперь старшим унтер-офицерам и морякам выдавались более простые гладкоствольные версии. Волки — лёгкие противопехотные орудия на вертлюжных установках — были подготовлены и подняты на боевые марсы. Расчёты карронад толпились на верхней палубе, готовя свои орудия, в то время как дождь отскакивал от их коротких стволов, словно брызги пресной воды. До тех пор, пока орудия на верхней палубе не нагрелись, надёжность кремневых замков вызывала сомнения, поэтому отрезки старомодных медленных фитилей были обёрнуты вокруг фитильных пальников и помещены в закрытые парусиной кадки, где предательский огонь был бы защищён как от враждебных глаз, так и от гасящего их дождя.

Над палубами ещё больше людей растягивали защитные сети, чтобы ловить падающие блоки и оборванные снасти. Другие моряки готовили цепные стропы, чтобы поддерживать реи. Лодки, которые обычно размещались в середине судна, были подняты, перекинуты за борт и отбуксированы за корму, где они не могли образовать смертоносных осколков в случае попадания вражеских снарядов. На нижних палубах хирурги раскладывали ножи и пилы, целители раскладывали фламандский мох и бинты, а санитары мыли столы в столовой, где слишком скоро будут лежать раненые, мечась в агонии.

Черисийский стандарт предполагал, что начать бой можно через пятнадцать минут после начала подготовки. Сегодня это заняло в два раза больше времени, потому что было время. Время сделать всё правильно. Время подготовиться, не рискуя несчастными случаями и травмами. Время перепроверить каждый аспект процесса.

На борту флагмана или на борту любого из кораблей, следовавших в кильватере КЕВ «Армак», не было ни одного человека, который бы не понимал точно, с чем они столкнулись. Которым не сказали о шансах, которые не могли рассчитать свои собственные шансы на выживание… или понять, что произойдёт, если кораблям, невидимым для них из-за темноты и дождя, будет позволено соединиться с деснерийским флотом в Заливе Ярас.

По крайней мере большинство из этих людей были опытны. Они знали черисийские традиции. Они не думали, не просто верили, что они лучшие морские бойцы в истории мира — они знали, что это так, точно так же, как они знали, что Церковь Господа Ожидающего и Инквизиция сделают с их домами и их семьями, если они проиграют эту войну.

Брайан Остров Замка́ стоял на шканцах, чувствуя, как дождь барабанит по его штормовке, наблюдая за проецируемой картой, которую мог видеть только он, и чувствовал это в своих людях. Чувствовал их знания, их страх… их решимость.

«Убедитесь, что ваш разум достаточно свеж, чтобы принимать решения, достойные людей под вашим командованием», — сказал Доминик Стейнейр Кайлебу Армаку одной дождливой ночью перед битвой при Каменном Пике. Кайлеб рассказал об этом своему двоюродному брату, и теперь Остров Замка́ повторил ту же фразу про себя.

— Сэр, корабль к бою готов, — сказал ему Силман Бейкир, коснувшись груди своей развевающейся штормовки в салюте.

— Очень хорошо, капитан, — сказал Верховный Адмирал. — Будьте так любезны, подайте сигнал.

* * *

— Сэр! Флагман поднял сигнал!

Капитан Закрей Вейст оторвался от тихого разговора с корабельным капелланом, услышав взволнованное сообщение гардемарина сигнальщиков.

— Вот как, мастер Халмин? — Его тон был рассчитан на то, чтобы успокоить парня, и гардемарин глубоко вздохнул.

— Да, сэр, — сказал он гораздо более спокойным голосом, и Вейст кивнул.