Могуто-камень

— Давай вперёд! Мы за тобой! — Гоша махнула правой рукой, отчего железного коня мотнуло влево, и они едва не выехали под колёса встречки. Люлька оторвалась колесами от земли, лицо слесаря застыло стоп-кадром в ужасе. Гоша вырулила в свою полосу, наклоняясь в унисон махине. Сигнал клаксона оглушил и унёсся вдаль. Длинный автомобиль набрал скорость и скрылся впереди, бликуя огнями города. Гоша расхохоталась радостно и, Кларе показалось — зло, отчего стало не по себе. Что не говори, Гоша была шумной, упрямой спорщицей, надоедливой занудой, но злой — никогда! Злая Гоша — к добру это или нет? Впрочем, злость могла Кларе и показаться в этой неистовой гонке.

Тем временем городских огней становилось меньше, дороги пустынней, улицы безлюдней. Вскоре они свернули на тёмную аллею, освещённой редкими фонарями, вызвавшей в памяти Клары смутные знакомые образы. И Гоша наконец-то остановила адов механизм.

Перед ними возникло невысокое строение, теряющее формы в темноте. Два фонаря по бокам от деревянной, обитой железными скобами, двери освещали блекло-серые стены, размашистые буквы над входом: «Хмельная чайка» и ряды потухших автомобилей.

Гоша спрыгнула с монстра первая и подхватила повалившуюся кулем Клару.

— Вау, Кларисса! Какое прелестное колдовство!

Она помогла Кларе обрести равновесие и восхищённо присвистнула. А Клара ахнула в ответ: от Гоши, которую Клара знала с тех пор, как себя помнила, остались сверкающие от радости глаза, тяжеловатая нижняя челюсть и высокая грудь, которая не торчала, как обычно, корабельным бушпритом, а сияла красивыми округлостями, обрамленными глубоким декольте шикарного тёмно-зеленого в тон глазам платья. На неё смотрела сногсшибательная светская дама с гривой длинных блестяще-черных волос по пояс, стройной фигурой и неприлично пухлыми губами.

— Что это, Гошенька?

Гоша взяла дрожащую от езды Клару за подбородок, как делала это в юности, когда они сбегали с уроков на танцы, и мягко поцеловала в нос. И как тогда, в душе Клары взыграл кураж — будто и не было за плечами прожитого десятилетия. Она обнаружила себя тоже в платье, удивительного василькового цвета, кудрявую блондинистую копну на голове, а на ногах босоножки со сверкающими бабочками на высоченной шпильке.

В целом было всё неплохо. Но… Тревога сжала сердце Клары — куда они опять вляпались?

— Гоша, может, ты объяснишь?

— Это же “Харлей”, Кларисса! Ты хоть представляешь, какая это легенда?!

Гоша восторженно обежала вокруг затихшего монстра. Пнула колесо, понажимала рычаги и кнопки. Взгляд её наконец-то упал на коляску, и она расхохоталась, безудержно, от всей души.

— Профессор! Вам Иннокентий не жмёт?

Профессор Кравцов крутил головой и пытался одной рукой высвободиться от железных объятий слесаря, который в оцепенении, продолжал смотреть вперёд и держать мёртвой хваткой профессора, как спасательный круг.

— Приехали, Иннокентий! Ваша остановка! — прокричала Гоша в ухо слесарю, и тот наконец-то ожил. Похлопал глазами, пригладил стоящие торчком волосы и недоумённо воззрился на Гошу:

— Етить его!..

— У нас мало времени! Нечего рассиживаться! — недовольно пробрюзжал профессор. — У меня спина затекла!

Гоша раздражающе загоготала. Клара, убив её взглядом упрёка, поспешила помочь двум барахтающимся в люльке мужчинам. Оказалось, у профессора чудесным образом отросла нога, и он, поддерживаемый Иннокентием, с одной стороны, и Кларой — с другой, встал на свою одну.

Глава 14. Семён Павлович Медведев

Настойчивый, непрерывный телефонный звонок вытянул Войцеха из глубин сна, наполненных водоворотом из старух, стариков, женских ног и стоптанных туфлей. Он открыл глаза и со стоном поднялся — болела каждая клеточка тела. Кто мог звонить ему в такой ранний час? Впрочем… Он кинул взгляд за окно и понял, что во дворе отнюдь не утро.

— Загорски! — закричал в трубку голос шефа, как только Войцех ее взял. — Где тебя черти носят?! Почему не на службе?!

— Я… Э… — Войцех попытался сконцентрироваться. Вот так, просто, да еще и по телефону не расскажешь все, что он нарыл за прошедшие сутки.

— Отставить! — приказал шеф. — Быстро в отдел. У нас ЧП!

Войцех положил трубку и вспомнил про голодное око, вытащил его из кармана. Око было еще живое, и Войцех с облегчением вздохнул. Досадно будет, если оно все же сдохнет. Контрастный душ помог окончательно прийти в себя, и когда он, чистый и свежий вышел из дома, то чувствовал себя полным сил и готовым к новым опасностям, какими бы они ни были.

Когда Войцех зашел в отдел, совещание, или, судя по крикам шефа — разнос, — преодолело кульминацию и входило в завершающую стадию. Войцех с облегчением выдохнул. Стараясь быть незаметным, он протиснулся в кабинет начальника и встал за спины коллег.

— … дебилы! Как можно пропустить такое? Для чего мы весь город опутали чиповой нитью, если вы не можете элементарного — считать датчики с показателями ахно-энергии?! Потапов! Почему не доложил немедленно?!

— Полагал, что они вышли из строя, товарищ майор, — вытянувшись во фрунт отчеканил Потапов. — Никогда ж такого…