Могуто-камень

Войцех, обжигаясь, проглатывал свою обиду вместе с кофе. В конце концов — с какой стати он решил, что Павлыч должен быть всегда откровенен с ним? Павлыч — очень разумный человек, и раз он решил не посвящать Войцеха в свои секреты, значит тому были веские причины. И все же… Все же… Горькая пилюля разочарования жгла его изнутри, как совсем недавно жгли искрящие молнии студенистое тело голодного ока.

— Так значит, это… правда?

Павлыч прикрыл веки.

— А как это было? Что-то стало причиной этому?.. И много таких ахногенов?.. Почему об этом не пишут в сми? Не выносят этот вопрос на научные конференции?.. Ведь это же… Сенсация…

— Погоди, не части, — спокойно ответил Павлыч. — Насколько мне известно, таких случаев немного, но они есть. Их не афишируют, потому что… Сам подумай… Какой поднимется шум.

Войцех подумал. И то, куда завели его раздумья, ему сильно не понравилось. Стройная картина мира, с четким разделением людей на две взаимодополняющие составные части, распадалась. Приобрети явление внезапного вскрытия ахно-волн у бурлаков массовый характер, мир погрузился бы в… хаос, законодательная система полетела бы в тар-тарары, наступил бы голод, потому что бурлаки, став ахногенами, перестали бы работать. Как перестало когда-то работать большинство ахногенов.

У Войцеха от всех этих мыслей пошла кругом голова. А Павлыч не торопил. Развалясь в своем кресле, как в шезлонге, он наблюдал за Войцехом.

— Если бы тебе дали возможность сделать бурлаков ахногенами — как бы ты поступил?

— Но вы же говорите — единичные случаи.

— Да, единичные. Я спрашиваю гипотетически… Что было бы со всеми нами, если бы вдруг все люди на свете оказались ахногенами?

Он встал и подошел к окну.

— Так называемая магия изменила людей за эти пятьдесят лет. Посмотри вокруг. Бурлаки работают потому, что вынуждены. Ахногены в большинстве не работают вообще и не стремятся. Труд перестал быть основой выживания. Однако лень — это не порождение новой энергии, и не ее следствие. Лень была свойственна человеку всегда. Когда миром правили деньги, люди, как сейчас бурлаки, были вынуждены трудиться, потому что большей частью денег владело маленькое количество людей. Ахно-энергию контролировать сложней, но и это в какой-то части удается. Но лишь потому, что бурлаки все-таки вынуждены трудиться и обеспечивать вторую половину всем необходимым. Как ни крути.

Войцех подошел к окну и встал рядом с Павлычем. На площади Изобилия, причудливо извиваясь, змеилась очередь из бурлаков и самым жирным концом упиралась в Жилокммаг.

— А как бы вы поступили?

— Дал бы всем людям ахно-энергию, — без заминки ответил Павлыч.

— Но тогда все умрут с голоду.

— Тогда у всех будут равные возможности и условия для выживания.

Войцех молчал и раздумывал. В словах Павлыча, как всегда, было разумное зерно. Но… Как можно так мыслить? Это же противоречит всему их… мироустройству. Нет, Войцех нежно любил своих родителей-бурлаков, и никогда не забывал из какой семьи он родом. Но… Как бы повел себя папаша, дай ему ахно-волны?… Впрочем, кто поймет этих бурлаков. Взять хотя бы Гошу.

Он вдруг понял, что трансформация Павлыча в ахногена так сильно его поразила, что он забыл о происходящем. А ведь он сам себе сегодня дал зарок взять под полный контроль дело Гоши.

— Семён Павлыч, я в данный момент на службе. И мне кажется, вам есть что сказать мне о деле, которое я веду. Видите ли, за прошедшие сутки так много всего произошло, что… даже не знаю с чего начать.

— Начни с того момента, как ты пошел от меня домой.

Войцех рассказал ему, как его занесло на кладбище, как разговаривал со старухой фон Рахенбах и как стал свидетелем оживления трупа, как провел их до самого дома, и потом попал в «Фантом-2», про обряд и про странного старика, о котором он думает, что тот упырь.

Павлыч вернулся в кресло и закурил трубку.

— Значит, профессор, — задумчиво проговорил он.

Он слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, хмурился и что-то помечал себе на доске.

— Я так и не понял, что это за магия, которая переносит меня черте куда, — закончил Войцех.

— Ну, допустим из двух раз она перенесла тебя черте-куда только однажды. Второй раз ты попал вполне по адресу. Возможно, потому, что ты был к этому готов, а значит более собран, сосредоточен. Была необходимость увидеть меня, и вот, собственно… Но это, конечно предположение… Однако, если оно верно, то это могло бы означать, что на этот процесс можно влиять. То есть не такая уж и сильная эта магия. Понимаешь? Но некромантия… Это серьезно.

— А прыжок во времени? Или в пространстве? Разве это не серьезно?

— Судя по тому, какие приходят отчеты от агента — во времени, — ответил Павлыч. — Они здесь, но лет пятьдесят назад. И знаешь, что еще… Кларисса, возможно, и обладает семеркой. Но насколько я понимаю, она не обладает ни знаниями, ни опытом, чтобы воплотить в жизнь такой сложный замысел, как прыжок в прошлое. И, чтобы решиться на некромантию, в том числе, нужен опыт посерьезней. А это значит, что у них есть кто-то, кто их направляет.

— Кравцов?