Мой Афган. Записки окопного офицера

Влетаем в Гульбахар, по-боевому, неведаем от страха, что творим, «работаем» по закрытым «дуканам» налево и направо. У страха глаза ох, как велики! Ворвались в расположение батальона, спрыгиваю с «брони», волоку автомат по земле, состояние какого-то полнейшего опустошения. Подходит замполит полка, что и как? Рассказал, что попали в не совсем стандартную ситуацию. Пошёл к прапору, комсомольцу батальона, зная, что у него всегда есть либо спирт, либо водка. Был спирт. Прекрасно. Накатил. Сел писать наградные на механика и наводчика, представил к медалям «За отвагу», тут же замполит полка подписал мне их наградные. Сказал, что меня не обделят наградой. И в самом деле, перед самым выводом войск, мне вручили орден «Красной звезды». И сегодня, когда я пишу эти строки, осознаю, что вся афганская война была сложена вот из таких подобных эпизодов, это в Великую Отечественную воевали фронтами, дивизиями. Здесь другая война, наверное, по форме партизанская, думаю, не менее сложная.

Глава 18. Стихи, песни

Ещё находясь в Рухе (Панджшерское ущелье) я в свободные вечера брал гитару и что-то писал, напевал, что-то вроде небольших музыкальных зарисовок из жизни нашего полка, где-то это были лирические вещи, где-то с определенной долей иронии. Я даже в юношеских мечтах не представлял себя в качестве исполнителя, барда и т.д., кроме как офицером, боевым офицером, я не видел себя в ином качестве, но судьба распорядилась иначе. И так, вернёмся к моим музыкальным изыскам. Постепенно мои песни стали приобретать популярность, их стали записывать на кассеты и они уезжали вместе с нашими колонами из Панджшера в Баграм и Кабул, Чарикар и Пули-Хумри, уезжали вместе с «дембелями» и «заменщиками» в Союз.

Как рождались песни? Наверное, как-то само собой. Я никогда не ставил цель написать песню про тот или иной боевой эпизод, написать песню о саперах, разведчиках и т.д., всё это получалось как- то спонтанно: рождались первые строки, а потом рука, как будто её кто-то водил свыше, сама непроизвольно водила карандаш по вырванному из какой-то тетради листку.

Не знаю, что меня подталкивало на написание песен, по всей видимости атмосфера войны, непередаваемая грусть, тоска по дому, матери, и, естественно, суровая реальность войны с её потерями, искалеченными судьбами и душами… И скажу без ложной скромности, видимо это у меня неплохо получалось!

И вот ка к – то п р и ход и т в д и в и з и ю телефонограмма, что надо всех более или менее талантливых исполнителей, какие есть в дивизии, отправить к такому-то числу в Кабул, на прослушивание, там приехали телевизионщики с Первого канала, с ними музыкальный редактор канала, имя запомнил – Регина. Меня начинают искать, я в это время нахожусь в районе Пули- Хумри, сопровождал колону нашего полка. На Саланге весна: то капель, то метели, то солнечно, то моросящий дождь, переходящий в снег. Обратно наша колона двинется только через неделю. Приказ есть приказ, быть в Кабуде тогда-то. Принимаю решение добраться до Джаббаля (к ТОМУ времени мы вышли из Панджшера) на попутках. Короче говоря, пересек перевал, где с авторотой легендарного «полтинника», где с «Совтрансавто». Добрался до полка, переоделся, взял гитару и с нашей «броней» прибыл в Кабул. Там нас всех прослушали, потом были съемки на заставах возле Кабула. Тем, кого отобрали, а я был в их числе, сказали, что будет концерт глобальный в Москве, 8 мая 1988 года и все мы должны туда прибыть.

Я не буду описывать как мы летели, как не скрою приветливо нас встретила столица, как с нами серьезно занимались люди Первого канала, которые готовили этот фестиваль. Я впервые побывал в Останкино, где в тон-студии мы записывали фонограммы для концерта, там мне довелось увидеть кумира моей юности Андрея Макаревича! Там, чисто случайно, когда я шел с гитарой по коридору, меня пригласили в какой-то большой съемочный павильон и попросили спеть какую-нибудь душевную афганскую песню, без проблем спел. А в 1991 году вышел фильм «Белая ворона», где в кадре звучала моя песня, как говаривал комбат третьего горно-стрелкового батальона: «Мелочь, а приятно».

Как ни спеть своими однополчанам. Джаббаль-Ус-Сиранж. Лето 1988 год.

И так, концерт, огромный зал гостиницы «Орлёнок», вмещающий то ли три, то ли пять тысяч зрителей, со мною на сцене легенды афганской песни И. Морозов, группы «Голубые береты», «Каскад», песнями которых я заслушивался, еще будучи курсантом. Фестиваль назывался « О чем поют солдаты. Песни, рожденные на земле Афганистана». Зал переполнен, первые ряды – космонавты, генералы, Герои Советского Союза и прочие. Волнение ужасное, пока идёт подготовка, вышел в холл гостиницы, такая гнусная мыслишка в голове, где бы выпить грамм 100 коньяку, нашел ресторан, захожу в лифт, там в парадной форме стоит майор, Герой Советского Союза, спрашивает меня:

Откуда, брат?