Мой Афган. Записки окопного офицера

Из Панджшера, товарищ майор. Познакомились, если мне не изменяет память, этим майором был Солуянов, учившийся тогда в Военной Академии имени М. Фрунзе. Как водится выпили бутылку коньяку и спустились в холл, я пошел готовиться к выступлению, а он в зрительный зал.

Концерт вел известный исполнитель афганской песни, автор таких известных песен, как «Ордена не продаются» и других. К тому же выпускник нашего военного училища Юрий Слатов. Кстати Юрий дал мне свою гитару, и на фестивале я пел живьем. Коротко говоря, выступили все очень достойно, зал регулярно «взрывался» апплодисментами.

После фестиваля каждому участнику, кто прибыл из Афганистана, дали отпуск на родину, на пять суток, капитан из Политуправления Министерства Обороны вручил каждому проездные документы до места назначения. Вот какие были времена, и Родина заботилась о своих солдатах. Первый канал транслировал весь пятичасовой концерт.

Когда я прилетел «за речку», в родном полку все поздравляли меня от командира полка до бойцов с достойным выступлением, оказывается, многие смотрели этот пятичасовой музыкальный марафон.

Особенно приятно было то, что ни один «дембель» или «заменщик» не уезжали в Союз без кассеты с моими песнями. Как правило, они приходили в мою комнату, ставили 2 – 3 двухкассетных магнитофона, естественно самогона пару бутылок, для голоса и я пел свои песни, впоследствии они как мне рассказывали, звучали из киосков в Ленинграде и в Тбилиси, Москве и Владивостоке и т. д. Признаюсь, что приятно ощущать, что кроме военных навыков, ты ещё обладаешь определенным даром нести людям что- то душевное, что-то заставляющее думать, жить, мечтать с помощью песни. Песня на самом деле на любой войне заставляла, пробуждала звучать какие- то душевные струны!

Встреча через 20 лет: Группа «Голубые береты» С. Яровой, Ю. Слатов, на сибирской земле.

Глава 19. «Груз 200»

Безвозвратные потери-

Слово режущее слух

Словно птицы улетели,

Кто на Север, кто на Юг,

На Востоке солнце всходит,

А на Западе туман,

Безвозвратные потери нам принес Афганистан…

Груз «200» – эта страшная фраза знакома не только каждому «афганцу», в те годы, наверное, большинство населения страны знала, что подразумевает под собой это режущее слух слово. Осенью 1988 года в чарикарской «зеленке», во время обстрела одной из застав нашего полка, погибает боец седьмой роты Денис Галкин, родом из Бийска. Командование ищет, кого отправить с «грузом 200» на родину погибшего солдата. Офицеры седьмой роты все в отказ, понимая, что предстоит самое страшное – встреча с родителями погибшего. А самое ужасное – это молчаливый материнский укорительный взгляд, говорящий «Я вам сына доверила, почему не сберегли?» И вот замполит полка узнав, что я из Новосибирска, мол, земляки с погибшим, убеждает меня отвезти тело в Бийск, при этом после похорон дает мне десять суток отпуска. Как бы ни было, но домой тянет до умопомрачения. Я соглашаюсь.

Буду краток. Из Баграма в Кабул. Здесь спецрейс, именуемый «черным тюльпаном», на борту несколько цинковых гробов, все запаяны, обшиты досками и опечатаны сургучной печатью. Какие-то цинки были без окошек, как правило, там лежали тела после подрыва на мине или фугасе.

Печально знаменитый «Черный тюльпан» доставил еще свой страшный «груз 200».

Пусть читатель не сочтет меня циником, но раз я решил писать честную книгу, то говоря по совести, кто после подрыва на фугасе экипажа БМП будет складывать оторванную руку Васильева с его же оторванной ногой или другими частями тела?

В Афганистане не было возможности проводить ДНК экспертизы, всё было до банальности просто: две руки, две ноги, голова (если таковое вообще удавалось собрать), «груз 200» готов и так далее.

Взлетели с кабульского аэродрома, познакомился со всеми сопровождающими, конечно, все далеко не трезвы, еще у каждого с собой. Пили на «борту», размышляя естественно о п р е д с т о я щ е й в с т р е ч е с р о д и т е л я м и, родственниками погибшего.

Первая посадка – Тузель (военный аэродром города Ташкент), прибыли представители военкомата, сняли с «борта» сразу три «цинка». Следующая посадка – Свердловск, схема та же, сняли два «груза 200», после Омск, здесь забрали один «груз 200». Наконец «черный тюльпан» приземлился в Барнауле, раннее утро, встретил меня старый капитан, представитель Алтайского крайвоенкомата с солдатами. Бойцы перегрузили «цинк» в кузов ГАЗ-66, я с военкоматскими сел в УАЗ, и тронулись в путь до Бийска. Естественно по дороге выпивали, особенно я, для храбрости. Больше всего я боялся встречи с родителями погибшего солдата. Чем ближе становился Бийск, тем чаще билось моё сердце.

Вот нужный дом «хрущевка», бойцы из военкомата поднимают гроб в квартиру. Глаза матери – немой укор в мой адрес.

Жестокая расправа над советскими военнопленными.