Мой альфа

Роман поморщился, посмотрел в сторону, где стояла Оксана. Из-за света, который был направлен на него, казалось, она находится в тени и её почти не видно.

– Нет, не это, – он не отрывал взгляда от своей омеги, – пули от меня не отскакивают, именно поэтому у меня есть специальные люди, которые за этим следят. Феромоны любого альфы действуют так же, как и мои, вопрос лишь в том, для кого и для чего их применять. А сделал я это всё ради того, чтобы защитить… – он выдержал паузу, – свою невесту.

Повисла тишина, потом по помещению прошелся волной шепот: «Сенсация». Оксана не шевелилась, застыла изваянием.

– Невесту… – повторил журналист, – неужели в клане…

– Оксана, подойди ко мне, – перебил его Роман, чтобы не было ненужных вопросов.

Оксана вздрогнула, медленно, как призрак, вышла из тени, потом будто опомнилась и отрицательно качнула головой. Но все взгляды были уже обращены на неё, поэтому прятаться было бы глупо.

Роман взял её за руку и усадил рядом с собой. Не привыкшая к публичности Оксана растерялась и так крепко сжала его пальцы, что Роману показалось, он услышал хруст.

– Это моя невеста, Оксана Павловна, – представил он её.

Собравшиеся переглянулись, а Оксана занервничала, начала отворачиваться, опустила взгляд себе на колени. Роман провёл пальцам по её ладони, затем поднёс руку к своим губам, поцеловал и, взглянув прямо в камеру, добавил:

– Не смейте это вырезать, потому что именно она причина всего произошедшего. Как альфа я схожу с ума от её феромонов и готов бороться со всем миром, если потребуется, чтобы защитить её. Знаю, звучит слишком пафосно, но… – Роман вздохнул, вновь взглянув на Оксану, – мой дед говорил, что омеги уникальны, и теперь я ему верю. Когда-то я столкнулся с теми, кого называют «соискателями», и чуть не умер, это надолго привило мне отвращение и пренебрежение к омегам. Весь негатив хорошо сдабривался порциями постоянного информационного давления, где омег преподносят как нечто ужасное. На самом деле, омеги ничем от альф или бет не отличаются. Пора обществу понять, что статус в характере человека роли не играет. Дерьмо встречается среди всех, и статуса это не касается, потому что он всего лишь химический маркер, который позволяет найти среди всех своего партнёра, того, кто подойдёт именно нам.

В тишине гостиной отчетливо прозвучало тихое: «Настоящий мужик».

Оксана слушала его, не шевелясь, а потом вдруг сорвалась и побежала  в сторону кухни. Все как будто отмерли, зашуршали, а Романа это начало раздражать.

– Рейтинг, я думаю, программе обеспечен, а сейчас попрошу всех уйти.

Спорить с ним никто не стал, поэтому журналисты исчезли из его дома очень быстро.

Роман нашёл Оксану в закрытой ванной комнате, стоял под дверь некоторое время, пока не услышал тихий всхлип. Беспокойство накрыло с головой.

Он громко постучал.

– Открой.

– Можно потом? – попросила Оксана.

– Открой или я её вышибу.

Послышалось лёгкое шуршание бумагой, полотенцами, зашумела вода. Роман никогда не думал, что эти звуки могут вызывать такое жуткое беспокойство.

Щёлкнул замок, и Оксана слегка приоткрыла дверь, позволяя увидеть своё бледное лицо и дрожащие губы. Роман привлёк её к себе.

– Прости, я не подумал, что тебе может быть это неприятно.

Оксана всхлипнула.

– Нет, ничего… я просто перенервничала, и мне стало плохо.

– У тебя странная реакция на мои слова, обычно девушки не так реагируют.

Он впервые услышал тихий смешок, ощутил, как тело Оксаны расслабилось в его руках.

– Вам не следовало говорить обо мне.

– Прятать я тебя не собираюсь, хотя порой очень хочется, но…

Идиллию всегда нарушает что-то или кто-то. В целом Роман ощущал перемены в отношениях с Оксаной, но до сих пор так и не услышал от неё какого-либо признания.

И  почему-то именно  в этот момент чертов телефон в его кармане завибрировал?

Он бы проигнорировал звонок от кого угодно, но только не от Кости.  Тяжело вздохнув, Максимов в который раз подумал, что в покое его явно оставят не скоро.

* * *

Оксана чувствовала себя плохо уже несколько дней. Хотя и понятно почему. Дом Максимова напоминал дом президента. Здесь за день появлялось столько знаменитых людей, которых она видела только по телевизору или в журналах.

А теперь это признание, которое увидит миллион, если не больше зрителей, неудивительно, что ей стало плохо. Тошнота душила вместе с  взвинченным настроением. Спокойно Оксане было только, когда Максимов обнимал её. Ночью она старалась прижаться к нему плотнее, а тот будто рад этому был.

Поэтому сейчас, стоя, прижавшись к нему, она испытывала настоящее разочарование, когда Максимов всё же ответил на телефонный звонок.

– Да? Когда? Зачем? – выпустив ее из объятий, устало и с раздражением спрашивал он.

Оксану вновь немного замутило, но, к счастью, ей удалось справиться с позывами. Она услышала, как Максимов что-то прорычал, несильно жахнув кулаком по двери, и с чем-то согласился.

– Надо идти, – вздохнул он, подойдя к ней, – подождёшь меня?

Оксана кивнула, по правде говоря, выходить ей не хотелось.

После ухода альфы, ей вновь стало нехорошо. И вот тут уже закрались нерадужные подозрения.