Мой ангел-хранитель — падший (СИ)

Решив, что это не просто так, он перешёл дорогу и направился к ней. Двери были открыты, но никто не входил и не выходил оттуда. Поднявшись по ступеням, Габриэль вошёл в прохладное помещение. Если бы у него была настоящая душа, он непременно ощутил бы в ней лёгкость и покой. Мраморный пол отдавал свою прохладу, а витражные стёкла, через которые проходили лучи солнца, окрашивали деревянные скамьи в разные цвета. Габриэль вошёл в один из многих домов своего отца, и почувствовал себя самим собой. Долгие годы он скрывался под личиной скандинавского божества, и успел позабыть, что такое быть ангелом. Ему хотелось вдохнуть полной грудью запах расплавленного воска церковных свечей и наконец расправить затёкшие крылья. И ему ничто не помешало бы это сделать, так как в храме он был один, но осознание искусственности его чувств вернуло его к реальности.

Он сел на вторую от алтаря скамью и уставился на распятие. Давненько он не обращался к Отцу. И теперь не знал с чего начать.

— Папа, — тихо сказал он, сложив руки в молитве, — это я — Габриэль. Помнишь? Мы так долго не виделись. Впрочем, мы и сейчас не видим друг друга, но я надеюсь, что ты услышишь меня. На днях я встретил Люцифера. Он сказал, ты явил себя, привязав к нему человека. Не знаю, что кроется за всем этим, и здесь я не для того, чтобы осуждать твои решения. Я хочу попросить твоей помощи, как брат мой — просил моей. Дай мне знак, папа. Укажи мне путь к той, кого ты вверил Люциферу.

Габриэль замолчал и принялся ждать. Время шло. Он понятия не имел, как именно будет выглядеть подсказка, и будет ли его молитва услышана вообще, но его вернувшаяся вера в Отца вытеснила сомнения. Тишина в храме была нерушима. Ни единой свечи не погасло, и даже дверь не скрипнула от порыва ветра. Габриэль всё ждал и ждал, пока наконец от стен эхом не начал отражаться звук, похожий на чьи-то шаркающие шаги. Решив, что не стоит пугать удачу, архангел не стал оборачиваться. Торопливые шаги становились всё громче и громче, пока кто-то не остановился позади Габриэля.

— Я теперь понимаю, почему люди так охотно продают души твоему брату и никогда не задумываются о такой же сделке с твоим отцом.

Брови Габриэля от удивления поползли вверх. Голос принадлежал запыхавшейся старушке, которую он точно не знал, но которая явно была в курсе всего, что в мире творится, и, возможно, даже больше. Она опустилась на скамью рядом с ним. На голове у неё красовались бигуди, а одета она была в домашний халат и пушистые тапочки. Рука старушки сжимала стакан с остатками янтарной жидкости, которую она, переведя дух, моментально проглотила.

— Ну, я тут. О чём ты его спрашивал? — она недовольно покосилась на распятие, а затем выжидающе — на опешившего Габриэля.

— Я… вы кто вообще?

— Эстель Оллфорд — старуха. А ты — архангел Габриэль. Чудные золотые крылышки, — она уставилась куда-то позади него.

У Гейба отвисла челюсть. Ранее он не встречал тех, кто распознал бы его в новом амплуа. Это могли бы сделать его братья-архангелы, но точно не человек.

— Что так долго-то? — вдруг ляпнул Гейб.

— Пришлось на ходу пить свой утренний «кофе», — сказала она, демонстрируя стакан. — Так я зря пришла?

— Вы знаете моего брата?

— Того, что в городе? Да.

Слишком много вопросов вертелось на языке Габриэля и он так и застыл с раскрытым ртом. Миссис Оллфорд немного подождала, затем, вздохнув, встала со скамьи и пошла к выходу. Не услышав позади шаги архангела, она обернулась:

— Слушай, ты хотел подсказку — она здесь. Полагаю, ты не уточнил, что хотел бы ее в виде стройной блондинки, так что, пожалуйста, не заставляй старую женщину силком тащить тебя к ответам на твои вопросы.

Часом позже Габриэль сидел на диване в гостиной миссис Оллфорд. Стаканов на журнальном столике стояло уже два, а бутылка, из которой Габриэль в очередной раз наливал порцию виски, волшебным образом не заканчивалась. Брови миссис Оллфорд поползли вверх, когда бутылка снова наполнилась доверху. Габриэль одним глотком осушил свой стакан.

— Слушай, а я могу оставить её себе? — спросила Эстель, указывая на алкогольный рог изобилия в руках архангела. Однако взгляд Гейба мгновенно спустил её с небес на землю: — Что, дело не в бутылке, да? Жалость-то какая.

Миссис Оллфорд завершила свой пересказ событий с Люцифером и Кларой, но архангел Габриэль не спешил с реакцией на него. Он всё пил и пил. Ему хотелось, чтобы алкоголь хоть немного затуманил его разум, хоть на минуту помог бы расслабиться и убрать тревогу.

— Мне это совсем не нравится, — сказал он после долгого молчания. Миссис Оллфорд подскочила от неожиданности. Похоже, она успела задремать, пока архангел решал свои внутренние проблемы.

— Ему это тоже не нравится, — сказала она, и, ленивой, но всё же не старушечьей походкой, преодолела расстояние до кухни. — Он в ярости, если точнее. Даже пытался убить бедную девочку.

Габриэль прекрасно понимал, что его брат не станет мириться с тем, что не в силах изменить. Если таким образом Отец пытался отвлечь его от Апокалипсиса, то на деле это было скорее ещё одной причиной поскорее его начать.