Мой батискаф

Ты знаешь свое имя, слышишь свой голос, но создается ощущение, что ты просто герой какой-то мыльной оперы, или триллера, или комедии. А в конце дня заходишь в ванную, смотришь на отражение и удивляешься, будто наконец узнала, как выглядишь.

Как только ты отключаешься от беседы и начинаешь смотреть на людей и мир, то все кажется таким придуманным. Кто ты вообще? Зачем ты тут? Хочется выйти из двери этого «шоу Трумана», и нет, ты не главная героиня потрясающей драмы — просто одна из множества, но нет желания продолжать создавать мир персонажа, с которым ты не чувствуешь полный контакт.

Деперсонализация и дереализация бывают не всегда, но они настолько вплетены в жизнь, что могут незаметно появиться и исчезнуть — бац, и уже не понимаешь, где граница.

Самое грустное, что они появляются не только тогда, когда у тебя тяжелейшее переживание, но когда ты бесконечно счастлив, потому что не можешь поверить, что заслуживаешь счастья — и эти волшебные моменты обесцениваются.

История24.Юлия

Для многих людей дереализация и деперсонализация вообще не существуют, а некоторые даже не догадываются о том, что, возможно, в их жизни они тоже присутствуют.

О панических атаках, например, знают все и многое уже с пониманием начинают относиться к их проявлениям, но о деперсонализации и дереализации почему-то молчат.

Вот и я также очень долго не замечала все симптомы, списывая какие-то тревожные ощущения на усталость, нервы, стресс — все, что угодно… Не видела в упор и не понимала проблемы — да и в целом, не думала, что она вообще существует, ведь о ней не то что говорить, о ней думать не принято.

Ко мне деперсонализация и дереализация приходят приступами, их причины — сильный стресс, обострение тревожности, усталости. А иногда никакой причины нет — тут как тут просто так. Подобные ощущения у меня развились лет в 13–14: начался пубертат и, что многим, наверное, знакомо, стало сложно принимать свое тело, ведь оно меняется, оно будто не твое, не то, что было вчера. Я на это и списывала — будто все нормально, я просто не привыкла. Однако все оказалось несколько серьезнее: острое недовольство и отторжение своей внешности вылилось в РПП. Вероятно, это тоже повялило на развитие деперсонализации и дереализации. В какой-то момент я поняла, что не чувствую себя собой, что смотрю в зеркало и не понимаю, что вот это я. Двигаю рукой — и не чувствую этого, не ощущаю, что это я поднимаю или опускаю руку…

Дальше начали появляться другие странные вещи: казалось, что я смотрю на себя от третьего лица и вижу себя как будто сбоку. Затем, когда приступы стали чуть более серьезными, у меня сломалась координация движений: даже простые действия — сделать шаг, например, — начали казаться очень сложными, ведь это не мое тело. В такие моменты очень сильно снижалась работоспособность, предметы казались либо слишком большими, либо слишком маленькими, либо не такими, какие они были — скажем, есть мяч, но он совсем не кажется шарообразным. Иногда, правда, довольно редко, складывалось впечатление, что время идет намного быстрее, чем на самом деле, а люди — пролетают мимо меня. Я же всего это не воспринимаю — просто стою в стороне и смотрю на мир, на себя чужими глазами. Это все больше о дереализации.

В эпизоды деперсонализации я перестаю ощущать себя как себя, у меня появляется много навязчивых мыслей, которые тоже пролетают со стремительной скоростью —. не понимаю, о чем думаю в данный момент. В голове — просто каша из никак не связанных между собой мыслей. Иногда начинают притупляться эмоции — перестаю вообще что либо чувствовать, даже если мне сильно грустно или тревожно, резко пропадает все это, становится ничего не нужно, ни мир, ни я сама.

Первые симптомы переносились довольно легко — я не особо придавала им значение. Потом, в 16, это все очень сильно развилось и часто перед сном начали появляться любопытные видения. Закрываю глаза и… в моей голове как будто катится огромный шар, я не контролирую свое тело — у меня его нет в принципе. Я не я, и я в невесомости.

Все эти переживания очень сильно повлияли на меня и мое восприятие собственной личности. Сейчас я вроде как в ремиссии, но отголоски сильны: ты не понимаешь, что ты за человек, тебе тяжело осознать свои чувства и эмоции, особенно, когда приступы приходят часто. Сначала это заставляло меня думать, что я какая-то неправильная и что меня вообще не существует, а люди, которые со мной общаются, на самом деле ведут диалог с подделанной версией меня — она, наверное, пытается мной завладеть, она придумала себе какой-то образ, который мной никак не чувствуется.