Мой батискаф

Также из симптоматики могу добавить, что я жила больше во снах. Мне всю жизнь снятся невероятно красочные и реалистичные сны. А в тот период на полном серьезе была уверена, что мои сны — реальность, а реальная жизнь — это не очень реалистичный сон. Время тогда тянулось очень медленно, и, как не вспомню, всегда была ночь.

У меня также не было никаких эмоций. В принципе. Помню ужасное ощущение, будто душа покрыта склизкой пленкой и кто-то постоянно хватается за нее, пытается вытянуть из меня, но руки соскальзывают.

Еще помню, что тогда я постоянно ощущала какой-то внешний шум, а любой голос бил по ушам. Может быть, это из-за частых панических атак.

И люди, которые были вокруг меня, не воспринимались как реальные. Я очень философически мыслящий человек, фантазерка, так что всегда приписывала особую энергетику глазам людей. В них своя искорка, жизнь, любовь… Но в тот период они казались мне абсолютно пустыми, как и в принципе все люди — из ярких личностей стали однотонными.

Себя я тоже ощущала пустой. Будто призрак, который повторяет шаги за телом чужого человека, притворяясь им.

Когда я приходила в чувство, рыдала ночами в страхе, что сошла с ума, и это конец моей жизни, что я попаду в психушку и никто не поверит, что весь мир ненастоящий и мы все в очень-очень страшном сне.

Я всегда справляюсь со своими психами фантазией, поэтому в одном из снов мне приснился человек, чем-то напоминающий вестника бездны из «Игра геншин» (Genshin Impact — компьютерная игра. Прим. Ж. Т.) (фантазия тогда была не на высоте, других забот полно), но выглядел он гораздо страшнее. Он сказал мне, что завтра заберет меня от моего тела и я навсегда останусь в этой пустоте отдельно от мира. Никогда не узнаю, что произошло и почему все стало сном.

Я очень благодарна своей интернет-подруге, потому что именно благодаря ей это все не закончилось суицидом. Она и до этого вытягивала меня из всех видов говна, а в этот раз стала первой, кто поверил в голоса в голове и отсутствие ощущения реальности. Она предложила мне сделать тульпу (тульпа — независимая мыслеформа, условно воображаемый друг, с которым можно вести беседу в мыслях или вслух. Прим. Ж. Т.) из того существа, либо поговорить с ним во сне.

Разговор тот удался — выяснилось, что страшный монстр в маске пришел защищать меня от моей озлобленной версии, которая притворяется, что нужна, чтобы защитить меня от жестокости этого мира. Звучит как детская фантазия, но тогда я была готова опуститься до любых бредней, лишь бы это прекратилось. Тем более что такие разговоры с голосами в голове практикуются и в психиатрии.

Я придумала имена и злой версии себя, и человеку в маске, придумала им характеры и четкую внешность. Это лишило меня ощущения, что они не мои фантазии, а что-то отдельное.

По советам подруги мы сочинили им целую историю присутствия в моей жизни — о том, что они пришли, чтобы показать мне, какая я на самом деле сильная и могу помочь себе сама.

В реальность мне помогали возвращаться игры и книги из детства, напоминающие о том, что я на этой планете уже давно и никуда не меня никакие монстры не утащили. Отвлекала учеба — я погружалась в нее с головой и сидела ночами. И, конечно, я прорабатывала травмы, связанные с отношениями, заполняла 150 тысяч дневников, часто обсуждала с мамой ситуацию и своих головных тараканов — она думала, что мой бывший партнер был моим другом и я переживаю только из-за буллинга, о расставании она не знала.

Думаю, я сделала из тех галлюцинаций тульп. Они не приходили ко мне с тех пор, как симптомы отступили.

Я хотела добавить их в произведение, которое пишу, но пока воспоминания об этом причиняют боль, так что не буду.

Я также использовала одну интересную штуку, которая когда-то помогла мне абстрагироваться от ссор с мамой. Я представляла, что отгораживаюсь от нее стеклянной стеной и она кричит не на меня, а на свое отражение в стекле.

Также я поступала, когда у меня случались приступы «выпадения» из реальности. Я представляла, что отгородилась от враждебного сна вокруг себя колбой из стекла и что внутри нее все реально, я это я и ничто мне не угрожает.

В основном, лечило время и близкие люди, которые встали на мою сторону. Мама и подруга. А еще поездка в лагерь, где я увидела себя с новой стороны и вновь почувствовала яркие эмоции, связанные не с прошлым, а с настоящим. Когда впервые ощутила себя полностью, на своем месте, долго плакала от счастья и обнимала себя. Была рада, что вернулась к себе.

Сейчас я учусь в другой школе и разорвала все связи с людьми, от которых ушла. Приступы «выпадения» бывают очень редко и только когда сталкиваюсь с триггерами о прошлом, но я сразу «ставлю барьер» и говорю себе, что я в безопасности.

История 23. Тори

Мой мир очень часто похож на двадцатичетырехчасовой фильм — не затрагиваем лишь время на сон. Сон, который тоже по сути относится к уходу от реальности.