«Мой бедный, бедный мастер…»

– Как в синагоге, – сказал Митя, выходя со мной. Меня заинтересовало, насколько процентов все это было сказано для меня специально… У меня та кое впечатление, что несколько лиц, читавших «Белую гвардию» в «России», разговаривают со мной иначе, как бы с некоторым боязливым, косоватым почтением. Митин отзыв об отрывке «Б. гв.» меня поразил, его можно на звать восторженным, но еще до его отзыва окрепло что-то у меня в душе… Ужасно будет жаль, если я заблуждаюсь…

Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера «Безбожника», был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее, ее можно доказать документально: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Нетрудно по нять, чья это работа. Этому преступлению нет цены… Большинство заметок в «Безбожнике» подписано псевдонимами.

"А сову эту я разъясню"» (М.Булгаков. Дневник. Письма: 1914-1940. М., 1997. С. 85, 87).

В этой записи важно все, но особенно хотелось бы обратить внимание на две заключительные фразы: «Этому преступлению нет цены» и «А сову эту я разъясню». Первая указывает на значение и место данной темы в будущем ро мане, а вторая – на желание писателя точно указать на те силы, которые со знательно проводили губительную для народа антихристианскую политику.

Весьма примечателен и факт приобретения писателем комплекта «Без божника». Разумеется, ему он был необходим для творческой работы, для бу дущего романа (проведенный нами анализ содержания «Безбожника» за 1923-й и другие годы показал, что Булгаков очень внимательно изучил «заметки», помещенные в журнале, и использовал их при написании первых глав романа).

Вообще следует отметить: писатель обладал прекрасной личной библио текой и замечательной коллекцией документов, которые, к великому сожале нию, в значительной степени утрачены. Но кое-что все же сохранилось, в том числе и материалы, относящиеся к богоборческой теме. Среди них вы деляются сочинения небезызвестного Демьяна Бедного, послужившего од ним из многочисленных прототипов Михаила Александровича Берлиоза (ИРЛИ. Ф. 369. №560).

Необходимо особо подчеркнуть, что «вклад» этого плодовитого поэта в оболванивание и растление и без того несчастного народа был огромен. В течение пятнадцати лет он едва ли не каждый день печатался одновре менно во всех центральных органах печати, используя почти всегда один и тот же жанр – поэтический фельетон. Сокрушительные удары наноси лись им преимущественно по «врагам революции», среди которых на пер вом месте стояла Русская православная церковь. Булгаков внимательней шим образом следил за его «творчеством». Как справедливо замечает Н.Б.Кузякина, «на протяжении многих лет Демьян Бедный был невольным литературным раздражителем для

Булгакова» (Михаил Булгаков и Демьян Бедный // М.А.Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 410).

С окончанием Гражданской войны Д.Бедный направляет свое ядовитое жало против религии. Примером может служить его сочинение «Занима тельная, дива и любопытства достойная, силы благочестия и убеждения ис полненная и красноречием дышащая повесть о том, как Четырнадцатая ди визия в рай шла» (М., 1923), где поэт глумится и над похотливым попом, и над апостолом Петром, и над целомудренной старушкой Маланьей, и над убиен ными кавалеристами… Все представлено в каком-то разгульном смраде, в ко тором праведная Маланья не может найти пристанища: апостол Петр не про пускает ее в рай по причине девственности: «Хри-сто-ва Не-ве-ста!.. К плоти презрение! А от доктора есть у тебя удостоверение?»

На это развязное сочинение Булгаков ответил прекрасной новеллой о вахмистре Жилине в романе «Белая гвардия», после прочтения которой еще ярче вырисовывается вся низость официального поэта номер один. А в своем дневнике Булгаков сделал несколько прекрасных записей о Боге. 18 октября: «Итак, будем надеяться на Бога и жить. Это единственный и луч ший способ»; 26 октября: «В минуты нездоровья и одиночества предаюсь пе чальным и завистливым мыслям. Горько раскаиваюсь, что бросил медицину и обрек себя на неверное существование. Но, видит Бог, одна только любовь к литературе и была причиной этого… Но не будем унывать. Сейчас я просмо трел «Последнего из могикан», которого недавно купил для своей библиоте ки. Какое обаяние в этом старом сентиментальном Купере! Тип Давида, кото рый все время распевает псалмы, и навел меня на мысль о Боге… Может быть, сильным и смелым Он не нужен, но таким, как я, жить с мыслью о Нем легче…»

В русском зарубежье Демьян Бедный стал притчей во языцех – настолько «прославился» своими виршами. Саша Черный, написав о нем такие едкие строки в варшавской газете «За свободу» (10 ноября 1924 г., № 302), видимо, отразил общее мнение эмиграции: