«Мой бедный, бедный мастер…»

– Послушайте! Эй! – прокричал, сложив руки рупором, Во ланд. – Я забыл вам сказать, что есть еще шестое доказательство, и оно сейчас будет вам предъявлено!..

Над Патриаршими же закат уже сладостно распускал свои пару са с золотыми крыльями, и вороны купались над липами перед сном. Пруд стал загадочен, в тенях. Псы во главе с Бимкой верени цей вдруг снялись и побежали не спеша следом за Владимиром Ми роновичем. Бимка неожиданно обогнал Берлиоза, заскочил впе реди него и, отступая задом, пролаял несколько раз. Видно было, как Владимир Миронович замахнулся на него угрожающе, как Бимка брызнул в сторону, хвост зажал между ногами и провыл скорбно.

– Даже богам невозможно милого им человека избавить!.. – раз разился вдруг какими-то стихами сумасшедший, приняв торжествен ную позу и руки воздев к небу.

– Ну, мне надо торопиться, – сказал Иванушка, – а то я на заседа ние опоздаю.

– Не торопитесь, милейший, – внезапно, резко и окончательно меняясь, мощным голосом молвил инженер, – клянусь подолом ста рой сводни, заседание не состоится, а вечер чудесный. Из помоек тя нет тухлым, чувствуете жизненную вонь гнилой капусты? Горожане варят бигос… Посидите со мной…

И он сделал попытку обнять Иванушку за талию.

– Да ну вас, ей-богу! – нетерпеливо отозвался Иванушка и даже локоть выставил, спасаясь от назойливой ласки инженера. Он быст ро двинулся и пошел.

Долгий нарастающий звук возник в воздухе, и тотчас из-за угла до ма с Садовой на Бронную вылетел вагон трамвая. Он летел и качал ся, как пьяный, вертел задом и приседал, стекла в нем дребезжали, а над дугой хлестали зеленые молнии.

У турникета, выводящего на Бронную, внезапно осветилась тре вожным светом таблица, и на ней выскочили слова «Берегись трам вая!».

– Вздор! – сказал Воланд. – Ненужное приспособление, Иван Николаевич, случая еще не было, чтобы уберегся от трамвая тот, ко му под трамвай необходимо попасть!

Трамвай проехал по Бронной. На задней площадке стоял Пилат, в плаще и сандалиях, держал в руках портфель.

«Симпатяга этот Пилат, – подумал Иванушка, – псевдоним Варлаам Собакин»…

Иванушка заломил картузик на затылок, выпустил рубаху, как са пожками топнул, двинул мехи баяна, вздохнул семисотрублевый ба ян и грянул:

Как поехал наш Пилат

На работу в Наркомат.

Ты-гар-га, маты-гарга!

– Трр!.. – отозвался свисток. Суровый голос послышался:

– Гражданин! Петь под пальмами не полагается. Не для того са жали их.

– В самом деле. Не видал я пальм, что ли, – сказал Иванушка, – да ну их к лысому бесу. Мне бы у Василия Блаженного на паперти сидеть…

И точно, учинился Иванушка на паперти. И сидел Иванушка, по громыхивая веригами, а из храма выходил страшный грешный чело век: исполу – царь, исполу – монах. В трясущейся руке держал посох, острым концом его раздирал плиты. Били колокола. Таяло.

– Студные дела твои, царь, – сурово сказал ему Иванушка, – лют и бесчеловечен, пьешь губительные обещанные диаволом чаши, вселукавый мних. Ну а дай мне денежку, царь Иванушка, помолюся ужо за тебя.

Отвечал ему царь, заплакавши:

– Почто пужаешь царя, Иванушка. На тебе денежку, Иванушкаверижник, Божий человек, помолись за меня!

И звякнули медяки в деревянной чашке.

Завертелось все в голове у Иванушки, и ушел под землю Василий Блаженный. Очнулся Иван на траве в сумерках на Патриарших пру дах, и пропали пальмы, а на месте их беспокойные коммуны уже ли пы посадили.

– Ай! – жалобно сказал Иванушка. – Я, кажется, с ума сошел! Ой, конец…

Он заплакал, потом вдруг вскочил на ноги.

– Где он? – дико вскричал Иванушка. – Держите его, люди! Зло дей! Злодей! Куси, куси, куси, Банга, Банга!

Но Банга исчез.

На углу Ермолаевского неожиданно вспыхнул фонарь и залил ули цу, и в свете его Иванушка увидел уходящего Воланда.

– Стой! – прокричал Иванушка и одним взмахом перебросился через ограду и кинулся догонять.

Весьма отчетливо он видел, как Воланд повернулся и показал ему фигу. Иванушка наддал и внезапно очутился у Мясницких во рот, у почтамта. Золотые огненные часы показали Иванушке по ловину десятого. Лицо Воланда в ту же секунду высунулось в окне телеграфа. Завыв, Иванушка бросился в двери, завертелся в зер кальной вертушке и через нее выбежал в Савельевский переулок, что на Остоженке, и в нем увидел Воланда – тот, раскланявшись с какой-то дамой, вошел в подъезд. Иванушка – за ним, двинул в дверь, вошел в вестибюль. Швейцар вышел из-под лестницы и сказал:

– Зря приехали, граф Николай Николаевич к Боре в шахматы ушли играть. С вашей милости на чаек… Каждую среду будут ходить.

И фуражку снял с галуном.

– Застрелю! – завыл Иванушка. – С дороги, арамей!

Он взлетел во второй этаж и рассыпным звонком наполнил всю квартиру. Дверь тотчас открыл самостоятельный ребенок лет пяти. Иванушка вбежал в переднюю, увидел в ней бобровую шапку на ве шалке, подивился – зачем летом бобровая шапка, ринулся в кори дор, крюк в ванной на двери оборвал, увидел в ванне совершенно го лую даму с золотым крестом на груди и с мочалкой в руке. Дама так удивилась, что не закричала даже, а сказала: