Мой бедный богатый мужчина

Пока добралась, пока перемерила все вещи из новой коллекции, пока выпила чаю с хозяйкой, которая баловала постоянную клиентку, прошло часа три.

Она возвращалась домой, когда уже темнело, слабая лампочка возле хозблока уютно желтела в сумерках, как лютик на болоте. В ее неверном свете Розенберг колол дрова.

Облокотившись на невысокий деревянный забор, огораживающий задний двор, Диана засмотрелась на мужа. Он снял куртку, работал в джинсах и свитере в толстую английскую резинку. Розенберг высоко замахивался, с негромким коротким «хе» опускал топор на полено, и оно распадалось на две равные половинки. Можно было подумать, что он уже лет двадцать колет дрова каждый день. Расколотые поленья с высоким чистым стуком падали в горку дров, и сердцевина их ослепительно блестела, отражая свет лампочки. Пахло очень вкусно – здоровым мужским потом, свежим деревом, немножко смолой и машинным маслом.

Разогревшись, Розенберг стянул и свитер, остался в футболке, и Диана восхищенно подумала, какие же красивые у него руки! Мышцы на предплечьях бугрятся, словно корни старого дуба, а аккуратный бицепс напоминает маленькую дыньку-торпеду. В этот момент ей так захотелось, чтобы эти руки сомкнулись вокруг нее, чтобы муж погладил ее по голове, а потом забрал бы ее грудь в свою ладонь! От этого желания Диана даже покраснела… Тут Розенберг заметил жену, помахал ей рукой и вернулся к работе.

Когда он расколол последнее полено, Диана стала собирать дрова и складывать их в поленницу.

– Подожди, не так, – засмеялся он, увидев, как она прижимает к себе несколько дровишек на манер новорожденного младенца. – Встань вон туда.

Он подождал, пока Диана дойдет до поленницы, размахнулся и аккуратно бросил ей поленце: «Лови!»

– А если по голове?

– Не бойся, я несильно кидаю.

За полчаса они перекидали все дрова, отряхнули одежду и пошли в дом.

Диана надеялась, что после такой дружной работы они вместе поужинают, а потом лягут спать, но Розенберг сделал себе бутерброд с котлетой, налил в стакан водки с томатным соком и ушел наверх. Диана сидела в гостиной и тупо щелкала пультом от телевизора.

Вдруг она подумала о Володе Стасове. Странно было не то, что она подумала о нем, а то, что подумала только сейчас. Возвращаясь домой из магазина, она прикидывала, как бы поаккуратнее выяснить у мужа насчет Стасова, но, увлекшись колкой дров, она о нем абсолютно забыла. В тот момент ей казалось, что еще немного – и она станет по-настоящему счастливой. Но раз муж к ней равнодушен…

Увидеть бы Стасова, снова окунуться в юность, когда она верила в любовь до гроба и голова кружилась от одного взгляда на любимого. Почувствовать бы вновь то сладкое замирание сердца, ту удивительную дрожь в коленях…

Глава 8

Готовить диссертацию Чеснокова к защите оказалось делом неблагодарным. Сам диссертант прекрасно себя чувствовал в Магадане и не хотел даже вспоминать о проделанной в Питере научной работе. Его бывший начальник Максимов отзывался о диссертации пренебрежительно, а научный руководитель вышел на пенсию, и, хоть искренне переживал за Чеснокова, его слово теперь мало что значило. Профессор Миллер искренне желал, чтобы его бывший ученик получил ученую степень, звонил знакомым, обеспечивая хорошие отзывы, но заниматься черновой работой не собирался.

В итоге рассылка авторефератов, сбор отзывов, поездки к оппонентам и переговоры с секретарем ученого совета достались Розенбергу. Теперь по вечерам он часами висел на телефоне, стараясь найти выходы на Максимова, чтобы тот смилостивился и дал бывшему аспиранту спокойно защититься. Звонил он и ректору мединститута, после чего Диана, слышавшая разговор, поняла, что увольнение Стасова откладывается на неопределенный срок.

Она вызвалась помогать мужу: надписывала адреса на конвертах с авторефератами, покупала коньяк и конфеты для оппонентов, даже собиралась взять на себя организацию банкета после защиты. Все это с единственной целью – иметь предлог явиться к Розенбергу в клинику и увидеть там Володю.

Конечно, она могла бы заглянуть и просто так, была, мол, в городе по делам и заехала повидаться с мужем, но Диана чувствовала, что это очень не понравится Розенбергу. Ни в чем не ограничивая свободы жены, вторжения на свою личную территорию он бы не потерпел.

И вот настал тот прекрасный день, когда Розенберг позвал ее сам. Он вышел на оппонента, собирался ехать к нему после работы, а для этого был нужен экземпляр чесноковской диссертации. «Я его накачаю коньяком по самые брови, он и сам не заметит, как подмахнет отзыв», – пояснил Розенберг общепринятую стратегию.

Предвкушая встречу с любовью всей своей жизни, Диана долго наряжалась и прихорашивалась. Она должна выглядеть не просто симпатичной девушкой, а успешной женой богатого человека. Пусть Стасов увидит, что она не пропала, когда он ее бросил!

Она убрала волосы «ракушкой», сделала легкий макияж и надела брючный костюм цвета засохшей зелени с кремовой блузкой и темно-рубиновыми сапожками на шпильке. Слава богу, теперь у нее было из чего выбирать.