Мой бесстрашный герцог

Дверь открыл симпатичный и, судя по всему, знающий свое дело дворецкий, который назвался Эбботом. Николь вошла и тотчас же стала осматриваться. Внутри дом оказался даже более впечатляющим, чем снаружи. Мраморные полы. Красивая мраморная лестница, опирающаяся на мраморные же колонны. Вестибюль был оформлен в беловато-серых и голубых тонах. У стены стоял чиппендейловский столик с позолоченными подсвечниками и строгими золотыми часами. Здесь не было ничего вычурного и аляповатого. Все соответствовало характеру Марка. Никакой бронзы, никаких антикварных безделушек. Много свободного пространства, безупречная чистота и легкий запах лимонного воска.

Передав Эбботу накидку и шляпку, Николь пошла вверх по лестнице следом за двумя хихикавшими горничными. Как выяснилось, их звали Луиза и Сюзанна. Коридор наверху тоже был просторным и чистым. На одной из стен висела дорогая, судя по виду, картина. Других украшений не было. Горничные прошли вперед, а Николь задержалась у картины. На ней был изображен мужчина, устремивший взгляд на раскинувшееся перед ним поле. Внезапно Николь стало грустно, хотя у нее вроде бы не было поводов для грусти. Может, она просто соскучилась по дому? Может, ей не хватало ее добродушной кухарки и дворецкого? Николь тихо вздохнула. Что толку обманывать себя? Во Франции у нее не было семьи. Ее семья здесь, в этом городе, в этом доме. И ей очень нужен ребенок…

У нее заныло сердце, когда она представила маленький теплый сверточек у своей груди. Но она никогда не станет матерью, если будет отказывать Марку в близости. В том-то и проблема… Она не могла прыгнуть к нему в постель – словно и не было последних десяти лет, – ей требовалось время, чтобы узнать его заново, чтобы вспомнить его, чтобы примириться с тем фактом, что они опять станут близки. Ох, ведь они даже не нравятся друг другу, а уж о любви и речи нет. В общем, ей было о чем поразмыслить.

У нее перехватило дыхание, когда горничные ввели ее в роскошную спальню.

– Эта комната ждала вас, миссис Гримальди, все эти годы, – сказала Луиза. – Генерал велел нам постоянно поддерживать в ней безупречный порядок.

– Она все эти годы пустовала?.. – изумилась Николь и тут же покраснела.

– Разумеется, – ответила Сюзанна.

Николь в растерянности заморгала. Какая удивительная новость! Интересно, как долго Марк здесь живет? Выходит, он держал комнату для жены, которую до последнего времени не желал даже видеть. Интересно зачем? И как относились к этому его любовницы? Или он их в этот дом не допускал? При мысли о любовницах Марка сердце Николь болезненно сжалось. Как странно… С одной стороны, ей отчаянно хотелось что-нибудь узнать о них, с другой же – она предпочитала оставаться в неведении. Чтобы не переживать.

– Он вам сказал, что вернется вместе со мной? – спросила она.

– Да, мадам. – Девушки энергично закивали. – Поэтому мы хорошенько проветрили комнату и поставили цветы.

Только теперь Николь заметила распахнутые окна и огромную вазу с белыми розами на туалетном столике. Она мысленно усмехнулась. Марк, вероятно, чувствовал себя достаточно уверенно, если предупредил слуг, что приедет вместе с ней. А впрочем… Чего еще от него ожидать? Ведь второе имя этого человека – Самоуверенность.

Николь прошлась по комнате. Она была оформлена в бледных тонах – лавандовом, белом, серебристом. Ее любимые цвета. Но ведь он не мог этого знать… Значит, совпадение. Она не станет ничего выяснять у слуг. Девушки и так сбиты с толку: не понимают отношений между хозяином и его женой, – и любые ее вопросы наверняка вызовут всевозможные сплетни.

Кровать была установлена на возвышении. Элегантная кровать из темно-вишневого дерева, явно дорогая. Примерно такую же кровать она бы и сама для себя выбрала. Еще здесь был серебристый гардероб, а также два обитых лавандовой тканью кресла, небольшой книжный шкаф и серебристый туалетный столик с обитым лавандовой тканью табуретом. На столике лежали серебряные туалетные принадлежности – щетка для волос, баночка для румян и многое другое. На стене висела картина, подозрительно напоминающая Лоуренса[1].

Приходилось признать, что Марк оформлял эту комнату специально для нее. Николь все еще не могла осмыслить тот факт, что это ее комната. И с каким вкусом украшенная! Неужели Марк собирался когда-нибудь разыскать ее? Нет, такого просто быть не могло. Немыслимо!

В дверь постучали, и девушки поспешили ее открыть. Два лакея внесли сундук Николь.

– Сюда, пожалуйста. – Она указала им на свободное место рядом с гардеробом и добавила: – Merci. – Потом вдруг рассмеялась, вспомнив, где находится. – Я хотела сказать, спасибо.

Молодые люди покраснели, поклонились и вышли.

– Вы их сразили наповал, миссис, – хихикнула Сюзанна.

– Что?.. – Глаза Николь округлились. – Я?.. Их?..

– Да, конечно, – кивнула горничная. – Я слышала их разговор, когда вы выходили из экипажа. Кто мог ожидать, что у нашего каменного хозяина такая удивительная красавица жена. Так они говорили.

Луиза тоже кивнула, и девушки опять захихикали.