Мой бесстрашный герцог

Марк опустился на край кровати, сбросил сапоги и откинулся на подушки, а Николь расстегнула пуговицы его брюк, затем склонилась над ним и поцеловала. Марк же, мгновенно избавившись от брюк, уложил жену на спину и навис над ней. Ее ноги раздвинулись как бы сами собой, а муж, нежно целуя ее, прошептал:

– Ты великолепна, Николь.

– А забавно… – хихикнула она. – Я подумала то же самое о тебе.

Марк немного отстранился, чтобы лучше ее видеть. Николь тоже смотрела на него во все глаза. Ее взгляд задержался на его восставшей плоти. Впечатленная его размерами, Николь ощутила острое желание потрогать его, что и не замедлила сделать. Она инстинктивно сжала его, и Марк тихо застонал.

Лукаво улыбнувшись, Николь спросила:

– Тебе нравится?

– О да… – Муж проложил поцелуями дорожку к ее груди, затем поднял голову и прошептал: – О боже, райское наслаждение…

Наклонившись, он припал губами к ее груди и чуть прикусил отвердевший сосок. Николь вскрикнула и выгнулась ему навстречу; ее тело было наполнено желанием. От грудей к сокровенному местечку внизу словно пробегали искры. Нечто подобное возникало всегда, когда Марк целовал ее, но сейчас это было стократ сильнее. А его губы тем временем ласкали сосок, а пальцы – чувствительную плоть между ног. Николь то и дело содрогалась от наслаждения.

Не в силах противиться некой неведомой силе, она запрокинула голову и глухо застонала. Когда же палец Марка скользнул в ее лоно, Николь вцепилась обеими руками в его плечи и со стоном воскликнула:

– О боже, Марк!..

– Тише, – прошептал он, на мгновение оторвавшись от ее груди. – Не надо сопротивляться. Отдайся чувствам. Пусть это произойдет.

Но что именно должно было произойти? Николь этого не знала, но отчаянно желала узнать. Палец мужа продолжал восхитительные ласки, а губы снова накрыли сосок, потом стали спускаться все ниже и ниже…

Николь прикусила губу, чтобы не закричать. Она понимала, что Марк намеревался сейчас сделать, и боялась пошевелиться – из страха, что он остановится. В ожидании она затаила дыхание.

Когда же он стал ласкать языком ее нежный бутон, она громко застонала и прохрипела:

– Только не останавливайся…

– И не подумаю, – с усмешкой ответил Марк.

Прошло еще несколько томительных мгновений, и Николь почувствовала, что мир вокруг нее – или внутри – как будто взорвался ярким калейдоскопом красок. Она забилась в сладостных судорогах – спина выгнулась, голова запрокинулась назад, а волосы разметались по подушке. Она пыталась понять, что с ней произошло, но не находила этому объяснения.

– Это было… – Она словно лишилась дара речи, и оставалось лишь надеяться, что временно.

– Это было самое эротичное зрелище, которое мне когда-либо доводилось видеть. – С этими словами Марк поднес к губам ее руку и поцеловал костяшки пальцев.

– Но ты не… – Она вспыхнула и замолчала.

– Что я «не…»? – усмехнулся муж.

– Мама рассказала мне, что происходит в постели между мужчиной и женщиной, – сообщила Николь, не глядя ему в глаза. – Но ведь этого не было…

– Разве? – Марк изобразил удивление.

– Не надо смеяться, – пробормотала она, покраснев. – У меня нет опыта в таком деле, и тебе это хорошо известно.

– Это упущение надо срочно исправить, – заявил Марк и накрыл ее тело своим.

Он стал медленно проникать в нее, и Николь приготовилась к боли, о которой предупреждала мать. Только боли не было. И ее глаза округлились.

– Что-то не так? – спросил Марк.

– Мама говорила, что будет больно.

– Ну, это совершенно необязательно, если партнер знает, что делает. – Марк улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

У Николь не было времени обдумать эту весьма неоднозначную фразу, потому что Марк начал двигаться. И в тот же миг все мысли вылетели у нее из головы, а слова застряли в горле. Горячая плоть мужа двигалась в ней, вызывая непередаваемые ощущения. Он еще раз довел ее до высшей точки наслаждения и только после этого дал себе волю. Выкрикнув ее имя, излил в нее семя, а потом уложил ее на себя и, поглаживая шелковистые волосы, прошептал:

– Я люблю тебя, Николь.

– А я люблю тебя, Марк, – тотчас отозвалась она. – Люблю тебя так, что не могу выразить словами.

Молодые супруги провели следующие несколько дней в постели, познавая друг друга. В перерывах они беседовали о самых разных вещах – от лошадей до ее любимой картины кисти Лоуренса. Николь никогда не была счастливее, чем в те чудесные дни.

Регина негромко кашлянула, и Николь вернулась к реальности. В данный момент она сидела за столом напротив подруги в залитой солнцем комнате. У нее разрывалось сердце при мысли о Марке – человеке, пробудившем в ней страсть, – которого французы избивали в лагере для военнопленных.

– Все это было давно, – сказала Регина, протягивая подруге платок. – Я не писала тебе об этом, потому что…

– Потому что я просила не упоминать о нем в письмах, я помню. – Николь вздохнула и утерла слезы. – Но как ты узнала о его плене? Он же не поддерживает с вами связи.