Мой бесстрашный герцог

Марк стиснул свой бокал; ему ужасно хотелось швырнуть его в камин. Черт побери! Ничего хорошего не получится, если он сейчас поругается с Оуклифом. Сыщик явно его дразнил. Больше никакого спиртного! Пора отдыхать. Они с Николь сегодня будут спать в одной спальне. И сыщик прав: она действительно очень красивая женщина.

Интересно, будет ли Николь рада ему в постели? Или предложит ночевать в кресле, в углу? Мысль была нелепой, но… Когда они были наедине в экипаже, жена сказала, что он ей нужен. И он понял, что она имела в виду. Она выполнила свою часть сделки. Теперь ему пора выполнить свою.

Да, в конце концов он должен быть мужчиной и заняться с женой любовью. Хотя ему крайне не понравилось упоминание Николь о его недовольстве ее связью с сыщиками с Боу-стрит. Во-первых, она ничего не говорила об этом до свадьбы. А во-вторых – и это самое главное, – он действительно был недоволен ее работой на Боу-стрит. Но вовсе не по тем причинам, о которых она думала.

Сыщики ежедневно рисковали жизнью, преследуя воров и убийц. Николь нравились приключения, но она подвергала себя риску, сотрудничая с Дэффином. Всякий раз, размышляя об опасности, которой она подвергалась, Марк безумно боялся за нее. Разумеется, он знал, что женщины вполне способны о себе позаботиться. Ведь его лучшими шпионками были Дафна и Даниела Кавендиш, жены Кейда и Рейфа. Этим женщинам он доверял бесконечно. Николь он тоже доверял, но разница заключалась в том… Проклятье! Разница в том, что он любил Николь. Его жена – единственный близкий человек, и он не смог бы пережить ее потери. Впрочем, тогда он так и не смог произнести эти слова вслух. А теперь уже слишком поздно. Он скорее откусит себе язык, чем скажет ей об этом.

Он и так уже надавил на нее, потребовав, чтобы они занимались любовью, а не просто совокуплялись, как животные. И если уж она не желала заниматься с ним любовью, то наверняка не пожелает слышать от него подобные признания.

Марк застонал и провел ладонью по лицу. Он тоже хотел ребенка, но ведь ребенок сделает его уязвимым… Лукавить с самим собой смысла не было, и потому Марк говорил себе: если есть ребенок, значит, его можно потерять. Он видел, как тяжело дядя перенес смерть сына. А если ребенка нет, то жить проще. Поэтому идея жены не вызвала у него особого энтузиазма. Тем не менее он согласился на условие Николь и не откажется от своего слова. Сегодня он выполнит свое обещание. Время пришло.

Марк встал и направился к двери.

– Доброй ночи, Оуклиф.

– Доброй ночи, лорд Коулфорд, – усмехнулся сыщик.

Марк в ответ лишь зарычал.

Николь попросила Сюзанну помочь ей облачиться в чрезвычайно пикантное изделие из кружев и шелка, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать ночной рубашкой. Она распустила волосы и расчесывала, пока они не стали блестеть, затем выпила немного вина, чтобы успокоить нервы, и забралась в постель в ожидании Марка.

Спустя пять минут он распахнул дверь спальни и тотчас же направился в гардеробную, на ходу развязывая галстук. На нее он даже не взглянул. Не заметил?

Через несколько минут Николь выбралась из постели и, стоя рядом с кроватью, негромко кашлянула. При этом она уперлась ладонью в бедро, принимая весьма соблазнительную позу. По крайней мере, она надеялась, что эта поза действительно соблазнительная. Марк же вышел из гардеробной, где оставил сюртук, жилет и сапоги. Рубашка на нем была расстегнута. Он прислонился к дверному косяку и взглянул прямо на Николь. Но она ничего не смогла прочитать на его лице.

А он знал, чего она ждала, – это было очевидно. Николь сделала неуверенный шаг к мужу, продемонстрировав ему – благодаря разрезу на рубашке – обнаженную ногу до самого бедра.

– Вижу… ты еще не спишь, – судорожно сглотнув, пробормотал Марк.

– Я и не собиралась спать. Без тебя.

Марк направился к жене, и у нее отчаянно заколотилось сердце. Сорвав с себя рубашку, он бросил ее на пол. В следующее мгновение Николь оказалась прижатой к стене рядом с кроватью. Собственно говоря, муж к ней даже не прикоснулся, а просто стоял очень близко. Его губы находились в каком-то дюйме от ее губ, а руки уперлись в стену рядом с ее плечами. От его тела исходил жар желания. И он был совсем рядом…

– Ты уверена, что хочешь именно этого? – тихо спросил он.

– Абсолютно.

Тут губы их слились в поцелуе, и Николь, обхватив мужа за шею, крепко прижалась к нему. Это было восхитительное ощущение – прижиматься к его сильному мускулистому телу, упиваться его вкусом, чувствовать на себе его руки… Николь не испытывала такой страсти с тех пор, как рассталась с Марком, и сомневалась, что когда-нибудь испытает снова. Поэтому она собиралась сполна насладиться теми немногими ночами, которые им предстояло провести вместе. Насладиться и запомнить.

Чуть наклонившись, он задрал ее рубашку, а Николь легко справилась с застежкой на его брюках. И он сразу же вошел в нее. Марк был настолько охвачен страстью, что даже не подумал о ее готовности принять его. Но это не имело значения, поскольку она уже вполне была готова.