Мои больные (сборник)

В 1915 —м году он был одним из первых врачей – свидетелей применения немцами хлора против французов. Это было в долине р. Ипр в северной Франции. Махлин вспоминал: «То утро было тихим – ни выстрелов, ни канонады. Внизу, глубоко в долине, вдоль реки виднелись полосы окопов. Но что-то необычное происходило там. Наиболее низкие места заволакивало желтое облако, которое стелилось по ветру. Видны были фигурки французских солдат, метавшихся среди окопов и ползущих в гору, подальше от облака. Спустя некоторое время первые из них достигали вершины горы, где был развернут наш лазарет. Они задыхались, лица их были синюшны, у некоторых изо рта шла пена. Стало ясно, что мы видим картину токсического отека легких. Помочь несчастным было нечем – кислорода было мало, а противогазов еще не изобрели. Многие на наших глазах гибли». Это был первый в мире случай применения оружия массового поражения. Позже там же был применен иприт, названный так по названию реки.

Вернемся к пострадавшему райцентру. Инициативу неожиданно проявили пожарники города. В составе нескольких машин они подъехали к месту аварии и образовали из брандспойтов, поднятых вверх, водный заслон. Облако хлора стало таять на глазах. Хлор в присутствии воды превращался в нетоксичную хлорноватистую кислоту. Водой была обработана и цистерна, источавшая хлор, и вся площадка вокруг машины. Через час проблема была решена. Оказалось, что пожарные экипажи были обучены методам обезвреживания хлора, а, может быть, хорошо учили химию в школе. В то время еще не было службы МЧС.

Среди населения Городка все же было 2–3 больных средней степени тяжестт и несколько случаев легкого воздействия хлором в виде ларингита или трахеобронхита. Их лечение требовало только времени. Преподавание военно-полевой терапии на нашей кафедре обогатилось этим опытом.

Отравление антифризом

«Не умея признавать свои ошибки,

мы перестаем быть целителями»

(Хилфинер, 1985)

В одной из войсковых частей в Саратовской области группа бойцов выпила какого-то спирта. На каждого пришлось от 50 до 200 мл. Знали, что не этиловый спирт, но в каком-то кураже все же выпили. Через полчаса всех стало рвать. Рвота была мучительной, выворачивало все внутренности. Врач части осмотрел отравленных и скорой помощью на вторые сутки направил их в Клинический городок Университета. К этому времени стало очевидным развитие у всех пострадавших острой почечной недостаточности. Их разместили на функциональных койках в широком коридоре хирургической клиники.

Обследование выявило у каждого тот или иной уровень азотемии, почти полное отсутствие диуреза, появление в моче большого количества оксалатов. Я сам видел в микроскоп, как под стеклышком в капле осадка мочи медленно в большом количестве плывут октаэдры хрустального вида. Лаборант пояснила, что это патологические формы оксалатов.

Приезжали офицеры из воинской части. Привезли остатки выпитой жидкости. Судебно-химическое исследование определило характер яда. Им оказался антифриз. Насколько я понял тогда и помню, это из группы антифризов, использующихся в качестве антиобледенителей.

Больным становилось все хуже. Вокруг них «колдовали» анестезиолог В.А.Орешников и токсиколог А.А.Кажекин. Их готовили к проведению операции «искусственной почки», но состояние их было таким тяжелым, что эта операция все время откладывалась. Применение капельниц тоже было ограничено: диурез практически отсутствовал. Двоим из шести стало получше, и их вывезли из коридора в палату. В отношении остальных положение усугублялось. Им провели сеанс гемодиализа (доц. В. Гладков), но они постепенно погружались в азотемическую кому. К утру скончались все четверо. Вот такое несчастье. Нужно ли это помнить? Наверное.

Цистицеркоз легких и мозга

В бытность свою врачом медицинского пункта Рязанского парашютно-десантного полка (1956–1962 гг.) я раза два проходил месячное прикомандирование в противотуберкулезном отделении гарнизонного госпиталя. Лежали здесь в основном больные с хроническими формами туберкулеза, офицеры в отставке, солдаты срочной службы были здесь редкими пациентами. Здесь было тихо. Врачи (Калошин, Степанчук, Варшавская, Локшин и др.) работали слаженно и владели всеми методами инструментальной диагностики и терапии (пункции, торкоскопия, пережигание плевральных спаек, поддувание легких, прижигания и т. п.). Здесь было чему поучиться.

Вспомнил я об этом времени вот почему. Один из фтизиатров, спокойный и рассудительный украинец, очень любил есть сало. Ему его регулярно привозили и присылали с родины, с Украины. В ординаторской в холодильнике оно хранилось всегда. Сало было белейшее с розовыми прожилочками, с чесночком и действительно было очень вкусное и сытное. Съешь бутерброт с куском сала толщиной в два сантиметра и целый день сыт. Фтизиатр был щедр, а народ и не отказывался.