Мой босс вампир

Девяностые напрочь смели одним ударом курантов целое безумие десятилетия восьмидесятых. И замолчала вместе со всеми новогодними часами эпоха самого разудалого рок-н-ролла, эпоха перестроек и переделок, эпоха кожаных одежд, бережно хранимых пластинок и горящих мятежным фанатизмом взоров.

Оставшиеся в живых после такого морального удара нацепили удобные адидасовские треники, малиновые пиджаки и барсетки с макаровыми. А те, кому фасон не подошел, обвешались клетчатыми сумками а-ля черкизон и дешевыми китайскими шмотками уныло-финалетового колера.

Надолго, очень надолго заткнулась луженая глотка рок-н-ролла и открылась гнилостная пасть псевдотюремного шансона. Теперь жемчужные и таежные братья разбрызгивали свои жалобно-понтовые песняки по расплодившимся маршруткам, шестисотым Мерседесам и прочим каналам индивидуальной и массовой коммуникации с одночасно отупевшим народом.

Артемий родился словно в насмешку над старой и бородатой, как старик Хоттабыч, фразой про детей гениев. Он был выкидышем легендарной эпохи. Последним потомком династии, возросшей на горделивых полях сражений за секс-наркотики и рок-н-ролл.

Он родился в новогоднюю ночь. Когда вся страна перемежала в поздравления, застолья и страх завтра не проснуться, или, еще хуже, неверными шагами проследовать за гробом собственного ребенка. Не просто лихие девяностые, страшные девяностые чумовой поступью грохотали по стране. Девяностые разбивали людей на два лагеря – тех счастливых, кто успел урвать себе все, что осталось без присмотра, успел выжить и спрятаться, и на тех, кто не смог вписаться в резко свернувшую траекторию новой экономики, и кому судьба не отвела долгой жизни.

Девяностые были временем, когда в мелкое крошево разлетались горделивые надежды, и боги до хрипоты смеялись над планами людишек.

И когда башенные часы похоронным звоном объявляли это время, когда народ, еще не зная, что начнется в девяносто первом году, поднимал бокалы с шампанским, маленький Артемий чуял свое будущее. Чуял, как с каждым ударом часов сыпались осколками на пол его таланты и мечты, словно доставшиеся в наследство из прошлой жизни. Эпохи героев.

И, словно предчувствуя надвигающуюся агонию великих музыкантов, орал в три октавы наследник будущей династии великих бизнесменов Артемий Курин…"

Цит. Василиса Орлова, "Энергетические вампиры. Теория. Практика. Работа". Изд-во "GEM".

  Москва, Ленинградский проспект

Вот и дождались, дожили, можно сказать. День презентации альбома наступил. Василиса ожидала какого-то сверхъестественного чувства по этому поводу, но проснулась совершенно обычно. Без лишней патетики в голове. Хотя да, нервишки слегка пошаливали, но этот небольшой мандраж можно было списать на ожидание вечера.

Впрочем, как раз вечером, когда группа выйдет на сцену, уже можно было выключить голову и выдохнуть с облегчением. Останется совершить невозможное – и смело идти в отпуск. Или на пенсию досрочно.

А пока что на полдня хватит важных задач. Которые требуют внимания, решения и присутствия. Похалявить пару часов, не пойти в офис – это, конечно, приятно. Но уже к полудню следовало появиться в клубе и начать хотя бы изображать бурную деятельность. А лучше действительно сделать что-нибудь.

Вася плохо представляла себе, что именно надо будет сделать. Похоже, на месте оно само проявится.

Не в силах томиться ожиданием, она собралась и рванула в "Арену".

В клубе, несмотря на ранний час, уже творился нормальный человеческий бардак. Таковой предшествовал любому концерту. Настраивались инструменты, носились техники, ругались звукорежиссеры, получали по башке администраторы.

Звезды уже прибыли на саундчек, но ждали своего часа. И сейчас изволили капризничать в гримерке, но не сильно – иначе рисковали получить по башке от вздрюченных администраторов.

На самом деле, капризничать им, звездам, самим не нравилось. Просто требовалось соблюдать некие законы жанра – а куда деваться!

Правда, один из участников группы Артемия слишком уж раздухарился и несвоевременно попался под руку Громову. Винсент отчаянно ненавидел занудных ублюдков, считающих себя верхом мироздания. Особенно, когда пребывал в дурном настроении, как сейчас.

Гитарист Курина не обратил внимания на то, что Винсент ковыряется в айпаде, настраивая портативные колонки. И начал распинать его, как последнего черного техника. Мониторы не расставлены как надо, струны не натянуты, и вообще, за что тебе, уроду, зарплату платят.