Мой босс вампир

– Да ничего. Пиво расплескал. И орет – так нечестно! А Крокодил отвечает – ты же не сказал, что честно – это только бить тебя в пузо. Ты предлагал просто сбить тебя с ног, а способ не уточнял. Вот и эта твоя нестандартная личность тоже. Цели достигла? Факт! А уж какие при этом способы используются – разве то важно?

Громов от души рассмеялся.

– Нестандартная личность! Слушай, а ведь ты прав! Главное, цели достигла, а способы у нее очень оригинальные.

– Через печенку и селезенку! – Паханчик вдруг начал присматриваться к спящей Василисе. Громов проследил за его взглядом и нахмурился.

Открытый канал приема-передачи энергии у нее буквально полыхал зеленым, пытаясь протянуть едва различимый росток хасты. Вася была на пределе, энергии в организме отчаянно не хватало. Выложилась. И сейчас тянулась к Винсу, пытаясь урвать немного от него. Громов привычно блокировал себя, поэтому не сразу и заметил попытки. А теперь, присматриваясь, понимал, с чем столкнулся. Хасты всех обычных энергетов были окрашены двумя цветами – красным и синим. Негатив и позитив. Зеленый означал только одно – ментальную энергию. У него на коленях мерно дрых свежевылупившийся высший вампир. Винс несдержанно выругался.

– Громов, ты только не ори, спит твой ребенок, разбудишь еще.

– Да ее и надо разбудить. Что-то ей плохое снится.

– Оставь. Что ей сейчас надо – так это переварить и пережить произошедшее. Лучше поделись с ней чуток, не убудет с тебя. А у нее пусть пока организм восстанавливается. Однако. Все страньше и страньше, как говаривала незабвенная Алиса Кэррола. Поздравляю тебя, Громов. Теперь в вашем зверинце плюс один.

– Счастье-то какое! – картинно возгласил Винс, – Что только мне с ним делать? Думаешь, я очень рад тому, что у меня в учениках, да еще и на таком уровне будет "нестандартная личность", да еще и высшая?

– Вот уж не знаю. Твое счастье, ты и думай, что с ним делать.

– Знаешь, я достаточно ленивый человек. Как ни странно. Всем кажется, что я очень много работаю. На самом деле, мне катастрофически лень совершать лишние движения, в том числе, интеллектуальные. Поэтому думать о судьбе этой мелкотравчатой я не хочу. Да, потенциал огромный. Но им надо еще суметь воспользоваться. Сможет – хорошо. Не сможет – я не великий гуру, который будет тянуть за уши всех подряд. Давай сейчас оставим эту тему.

– Ты собрался уходить?

– Вообще-то, мне завтра на работу.

– Какие мы занятые! Громов, когда мы с тобой еще по душам поговорим?

– О чем? – вздохнул Винсент. – Опять будешь спасать мою грешную душу, Паханчик?

– Да там уже спасать нечего. Мне кажется, то что ты сейчас видишь, это знак судьбы. Ты сам знаешь, менталы просто так не появляются. И ты не просто так высший. Лень тебе или нет, а надо разобраться, что с ней теперь делать. Не убивать же. Учить придется.

– Разберусь. И не сейчас. Ты об этом поговорить хотел?

– Нет. Но рядом стояло. Ты Ленку давно навещал? Деловой, весь в заботах и переговорах.

Громов помрачнел и сверкнул глазами.

– Ты опять за свое?

– Да. Сорока на хвосте принесла, что вы опять поцапались, и ты дома не появлялся уже черт знает сколько.

– ….! – не сдержался Громов. – И откуда все-таки подобные сведения?

– От Лены.

– Какой?

– Твоей несостоявшейся жены. Мир тесен и квадратен. Недавно повстречались на одной совместной тусовке, из числа рабоче-крестьянских. Разговорились, я уже не помню, в каком контексте помянул тебя.

– Спасибо, друг! – снова съязвил Громов.

– Ты дальше будешь перебивать? Или уже неинтересно.

– Нет, ты рассказывай, мне очень интересно, – Винс манерно округлил глаза, дескать, удивлен до бесконечности вашим рассказом. Паханчик смиренно сложил руки на пузе и продолжил.

– А ты не нервничай. Я к чему этот разговор завел. Мне, может, и знать неохота было все ваши подробности личной жизни. Просто с некоторых пор сопоставил несколько известных фактов и несколько открывшихся. Сделал выводы, и думаю теперь, что с ними делать.

– Изложите суть вопроса, Дмитрий Степанович, – у Винсента начинался запоздалый отходняк от разборки. Помноженный на количество выпитого виски. Он откровенно ерничал, но все же заинтересованно прислушивался.

– Насколько я понял из рассказа Елены, ты – банальный мудак, который сначала сбежал, считай, из самого загса, бросив беременную девушку накануне свадьбы. Только, насколько я знаю тебя, ты хотя инкуб, но не сволочь. Сколько бы на тебя телки не вешались, я ни разу жалоб не слышал, что ты кого-то бросал.

– Может, я вообще по жизни скрытничаю.

– Это ты умеешь. Тем не менее, мы все в этой сраной тусовке вращаемся, и тут шила в мешке не утаишь. Мои парни и нахамить могут телке, и в отношениях запутаться, и расплеваться в пух и прах. Потом по всем окрестностям вой стоит. У вас же вся жизнь считай как на ладони. Весь шоу-бизнес спит под одним одеялом и все друг другу готовы кости перемыть. Чтобы при всем этом я ни разу не слышал о тебе плохих отзывов? Это странно. Или, наверное, нет. Логично. Ты всегда был прекрасным дипломатом, Громов. Поэтому меня крайне удивило то, что ты мог так поступить с девушкой. Сам факт меня удивил.