Мой брат – Че

С другой стороны, я не знал нынешнюю жену Фиделя Далию Сото дель Валле. Она также долгое время оставалась неизвестной широкой публике. Фидель всегда был весьма сдержан. Он, казалось, не имел вообще никакой личной жизни, редко выходя за пределы своих служебных обязанностей, в которых никогда не участвовала его жена. Давно говорили, что он был очень близок с кубинской революционеркой Селией Санчес. Может быть. Я думаю, что Фидель был одержим вопросами безопасности. Его дети никогда не выходили из тени. Мы почти не знали, кем они были или даже сколько их было. У Фиделя Кастро было одиннадцать детей от семи женщин, две из которых были его женами. У меня была возможность встречаться с его сыном Алехандро.

Единственный раз я напрямую обратился к Фиделю, чтобы что-то получить, когда мне захотелось, чтобы моя дочь Анна вернулась на Кубу в 1984 году. Она провела несколько лет на острове, вернулась в Буэнос-Айрес со своей матерью, но не смогла адаптироваться в Аргентине. Я написал Фиделю. Он мне сразу же ответил очень ласковым письмом, очень красивым, сопроводив его подарками: он не только согласился с тем, чтобы Анна переехала на Кубу, но и гарантировал ей жилье и работу. За это я был ему очень благодарен.

После падения военной диктатуры Мартин и Пабло, два других ребенка от моего союза с Марией Эленой Дуарте, также вернулись жить в Буэнос-Айрес на какое-то время. Но прошло девять лет с момента их отъезда в изгнание, и вся их жизнь теперь была связана с Кубой. И они уехали. Мой сын Мартин и дочь Анна теперь живут в Испании. А вот Пабло до сих пор проживает на Кубе.

Я сохранил контакт с бывшими боевыми товарищами Эрнесто, с Гарри Вильегасом и Леонардо Тамайо, пережившими не только партизанскую войну в Сьерра-Маэстре, но и бои в районе Ньянкауасу, и занимавшими важные посты в кубинском правительстве. Они сделали признание, глубоко тронувшее меня. В то время, как они сражались в Боливии, Эрнесто часто говорил обо мне. А однажды он признался им, что из всех своих братьев и сестер он именно меня считал своим духовным наследником, тем, кто мог бы продолжить его борьбу и привести ее к успеху. Об этом я думаю сегодня при написании этой книги.

«Во веки вечные вы мои дети…»

Однажды я случайно зашел в один ресторан в Гаване с Алехандро Кастро, сыном Фиделя, и Селией, дочерью Эрнесто. И, слово за слово, мы начали говорить о том, что значит для каждого из нас родство с этими прославленными людьми. Я не знал его братьев и сестер, но мы поняли, что Алехандро был тем, кто больше всех пострадал от своего происхождения. Его всю жизнь слишком охраняли и окружали телохранители. Безопасность Фиделя всегда была одним из ключевых аспектов в жизни его семьи. Неоднократные акты агрессии со стороны Соединенных Штатов заставляли его опасаться, что возьмутся и за его потомство. И его дети выросли без права выходить на улицу в одиночку. А потом, быть сыном Фиделя – это же такой груз! Алехандро восхищался своим отцом, но он не мог свободно об этом говорить. Он был фотографом и делал портреты… Фиделя. Хоть они и были прекрасны, но главным в его фотографиях был не он, а, конечно же, Фидель. Бедняга так и прожил всю свою жизнь в тени Líder Máximo (вождя нации).

Моя племянница Селия стала ветеринаром, большим специалистом по дельфинам. Она работает в Гаванском аквариуме. Много лет назад она приняла решение никогда не говорить о своем отце. Она развелась со своим мужем-чилийцем и вела очень спокойную жизнь со своими детьми. Она не захотела заниматься делами Centro Estudios (Исследовательского центра) имени Че Гевары в Гаване и музеем, миссия которого заключается в сборе архивов Че, будь то рукописи, книги, речи, статьи или фотографии. Центр Че возглавляет ее брат Камило, ныне фотограф, который до этого занимал несколько постов в кубинском правительстве.

Я мало знал мою племянницу Ильду, старшую дочь Эрнесто. Когда я вышел из тюрьмы, ей уже было двадцать семь лет, она была замужем за мексиканцем и работала в библиотеке. Уже тогда она мучилась депрессиями. Она умерла от рака в возрасте тридцати девяти лет.

Алейда стала педиатром, специалистом по детской аллергии. Она работает в одной гаванской больнице. Она осуществила множество гуманитарных миссий в Анголе, Никарагуа и Эквадоре. Она выступает за права человека, а также управляет двумя центрами для детей-инвалидов и жертв жестокого обращения. Алейда неустанно путешествует, стремясь содействовать свободному доступу людей к здравоохранению. Она говорит, что отец – ее вдохновение. Она также издает журнал «Парадигма», где работает вместе со своим братом Камило.

Мои племянницы и племянники едва знали своего отца[82]. Когда он отсутствовал, он посылал им открытки с картинками. И они сохранили красивое прощальное письмо, написанное им перед отъездом в Боливию:

«Моим детям.