Мой брат – моя истинная пара

Я невольно распахнула глаза. Не знаю почему, но я была уверена, что он откажется, найдёт любой предлог. Наверное, в глубине души мне казалось, что он использует Эсуми, её ненависть к брату, преследует свои собственные цели и ни за что не поступится ими из-за одной только её просьбы.

— Суми… — это прозвучало неожиданно нежно. И рука, коснувшаяся моего запястья, скользнула по коже нежно и ласково, невольно заставляя меня смутиться. — Ты расскажешь мне, что происходит? Ты сама не своя в последнее время. И… я тебя почти не вижу.

— М-м… — растерявшись, я лишь молча смотрела, как Лерой осторожно, но крепко привлекает меня к себе, целует в висок. Тело откликнулось на ласку, Эсуми внутри заурчала, как довольная кошка.

«Выпусти меня», — потребовала она.

Наступил момент мучительного сомнения. Выполнить её просьбу, дать им немного времени побыть вдвоём? Она ведь влюблена в него, да и он, похоже, в неё тоже. А я тихонько посижу где-то в небытии.

Но мысль о том, что я, а ведь это тело сейчас настолько же моё, насколько Эсумино, буду целоваться с другим парнем, ужасно мне претила. И я мысленно покачала головой: «Не могу. Извини».

Эсуми надулась, а Лерой, не подозревавший о моей внутренней борьбе, обнял меня ещё крепче. С недвусмысленным намерением наклонился к моим губам. Я зажмурилась. Полыхнула мысль, что ещё не поздно поменяться местами с Эсуми, или придётся просто отталкивать его, снова наводя на подозрения — но в следующий миг Лероя отшвырнула от меня какая-то чужая сила, и я ошеломлённо распахнула глаза.

Лероя прижимал к бревенчатой стене Райен. Его глаза пылали, грудь ходила ходуном, рука, сжимавшая ворот Лероевой кофты, напряглась. Крепко сжатым кулаком другой руки он заехал Лерою сперва по роже, а потом, молниеносно — в солнечное сплетение. Лерой захрипел, попытался согнуться, но Райен его удержал.

— Ещё раз, сукин сын, протянешь к ней свои грязные лапы — и тебе не жить, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Лерой выдохнул, раскрыл глаза — и вдруг, совершенно без предупреждения, в свою очередь двинул Райену по лицу. Райен пошатнулся, но тут же с коротким выдохом снова ударил Лероя, а я, наконец очнувшись, взвизгнула и кинулась их разнимать:

— Перестаньте! Что вы делаете! Райен! Лерой!

Удивляюсь, как они меня не затоптали и как мне самой не прилетело по уху. Каким-то чудом они остановились: злые, разгорячённые, высокие парни — и я между ними, мелкая девчонка, бесстрашно влезшая в гущу схватки, одна рука на груди Райена, другая удерживает Лероя. На Лероя я не смотрела, а вот взгляд Райена, яростный, пылающий, пронзил меня насквозь. Его ноздри раздувались, кулаки были крепко стиснуты, и я почти плавилась в исходящем от него жаре, в облаке его запаха. Его грудь бурно поднималась под моей рукой, и я ладонью чувствовала, как быстро и бешено бьётся его сердце.

Не знаю, как долго мы стояли, буравя друг друга взглядами, но наконец Райен повернулся, ожёг меня напоследок быстрым коротким взглядом зло прищуренных глаз и зашагал прочь.

Я обернулась к Лерою, хотела извиниться и бежать за Райеном, но увидела кровь на его губах и на время онемела. Он глядел вслед Райену взглядом, полным ненависти, и даже не поднимал руку, чтобы стереть кровь. Может, просто не замечал.

Чёрт.

Мне стало неудобно. Лерою досталось фактически ни за что. Ну хотел поцеловать свою девушку, имел право. Но тут проходивший мимо её злой брат набросился и разбил ему губу.

Я оставила мысль догнать Райена, тем более что он свернул ко входу в здание, где всё ещё стоял смотритель, и достала платок. Аккуратно поднесла к ранке. Лерой зашипел, когда я коснулась её, и бросил на меня ещё полный глухой ярости, сумасшедший взгляд.

Я взяла Лероя за руку, поднесла к платку и заставила самого удерживать ткань. Попросила ещё раз:

— Отмени покушение на Райена. Я потом тебе всё объясню.

И, оставив платок в его руке, по кустам стала пробираться на свою половину. Хорошо бы всё же предупредить Райена, чтобы не слишком раскрывался во время представления, просто на всякий случай, но лучше подождать, пока остынет. Сейчас он, по-моему, не в том состоянии, чтобы слышать голос разума.

Но до начала представления Райена я не нашла.

Глава 12

Стоило вернуться к первокурсникам, как нас разделили по факультетам и повели внутрь. Разделившись попарно, мы прошли по тёмному коридору и оказались в просторном помещении, освещённом факелами. Потолок утопал во тьме, и всполохи света лишь изредка выхватывали из этой тьмы тёмно-коричневые, отполированные временем балки. Тьма таилась и по углам, пахло деревом и смолой, немного пылью и сильно — какими-то необычными, будоражащими благовониями.

В середине помещения были расставлены низкие столики с подушками — для первокурсников. На каждом столике горела плошка с маслом. Когда мы расселись, запах благовоний стал сильнее, и я поняла, что так пахнет как раз это масло.