Мой бывший бывший-2

— Вик, ну что от тебя убудет от одной встречи? — устало пытаюсь я совершить свой последний заход, вырубив внутреннего юриста — он с Викки меня только подставляет — и пытаясь выехать хотя бы за счет искренности. — Никакой пыли в глаза, никаких пони и единорогов, я могу сводить Маруську в кино, там как раз сейчас мультик про каких-то йети крутят. И ты будешь рядом, проследишь, чтобы я ничего крамольного ей не сказал. Два часа в субботу! Я сам приеду к вам, и тебе не придется её никуда везти. И она может вообще со мной не разговаривать, просто дай её увидеть и все.

Судя по взгляду Викки — я её достал.

Судя по тому, что она прячет за этой досадой — мне все-таки удалось в ней что-то шевельнуть. И все-таки, она качает головой.

— Даже если бы я тебе поверила… Даже если бы прониклась твоими сказками, у нас все равно уже есть планы на эти выходные, и ты в них вообще никак не поместишься. Тебе придется подождать суда, Ветров, хоть ты и не из тех, кто любит ждать.

— Планы? Что за планы? У вас с Машей?

Я поднимаю брови, впиваясь взглядом в лицо Викки.

— У нас с Машей, — невозмутимо кивает она, — а вот какие — дело уже не твое. А теперь извини, но мне пора бы уже пойти обедать. Иначе я позвоню Эдуарду Александровичу прямо сейчас.

До неё таки дошло, что она это может. Что ж, пару очков трепета Эд в её глазах точно потерял — неудобно вышло. И у меня ни черта, вопреки всему этому, не вышло.

Ладно.

Этот разговор состоялся — это уже результат.  Как бы мне ни мечталось, ситуация действительно сейчас не может сдвинуться с места, по крайней мере — в тех условиях, что у меня имеются. Я должен сначала склонить Викки в положительную сторону хоть как-то.

И продолжая её сейчас удерживать, я лучше для себя не сделаю.

Когда я подхожу к двери и без лишних споров открываю замок — Викки смотрит на меня недоверчиво, — я вновь удивляю её отсутствием давления. А потом поднимается с дивана, на котором так и сидела.

— Туфли не забудь, дорогая, — насмешливо замечаю я, когда она шагает в сторону двери, — хотя босиком ты, конечно, очень хороша. Хотя беременной наверняка будешь еще лучше.

— Прекращай это, — раздраженно огрызается Викки, раздосадованная тем, что забыла об обуви, которой швырнула в меня во время своего эмоционального взрыва, — я уже знаю, что ты хочешь забрать у меня Маруську, хватит дурить мне голову. Я не поведусь.

Ох, как ты не права, дорогая. Мне нужны вы обе. Только тебе пока об этом знать рановато.

— Ты хотела пообещать, кажется, — ухмыляюсь я и на всякий случай отхожу от двери — вижу, с какой опаской Викки на меня поглядывает. Все еще опасается, что я на неё наброшусь, когда она пройдет мимо. Так что успокоим её хотя бы в этом.

В разгромленном кабинете я остаюсь один и с отсутствием результата в моих переговорах. Что ж…

Это не значит, что я собираюсь сдаваться.

Итак, значит, у нас планы на эти выходные. Осталось только узнать — какие именно?

4. Тревожные подробности

В офис к Владу я приезжаю снова после окончания рабочего дня. Причем не через пять минут после официального времени закрытия его офиса, а через два часа, когда даже самые поздние его сотрудники наконец разлетаются по своим домам.

Я бы и не против приехать пораньше, но брат, вернувшийся из долгой, выписанной им самим командировки, потребовал не мешать ему выспаться, а еще — постараться избежать любой возможности огласки наших с ним новостей.

Заинтриговал, однако. Хотя, если честно, у меня уже от нетерпения на кончиках пальцев зудит — хочется скорее найти ту тварь, что устроила мне развод. Ох, как бы я был не против, если это окажется Завьялов. Теперь уже ничье заступничество его не спасет.

Старший братец даже после того, как, по его словам, отоспался, выглядит так, будто те две недели, что его не было в Москве — он спал одну ночь из трех, а на ногах держится только благодаря каким-то дьявольским энергетикам.

— Ты можешь рано сдохнуть при таком режиме работы, — практично замечаю я, проходя в его кабинет и уже привычно устраиваясь в кресле напротив.

— Я летал в Люцерн, — сухо отрезает Влад с невеселой ухмылкой, — отцу стало хуже.

— Когда?

В отличии от меня — у Влада с его отцом отношения были налажены весьма теплые, Влад даже вытребовал у матери в четырнадцать, чтобы она разрешила ему жить именно с отцом — контакта с моим батюшкой у Влада так и не случилось. Поэтому — его состояние мне понятно. Он уже третий год живет вот так — на одном сплошном нервяке, из-за отца, лежащего в коме в дороженной швейцарской клинике.

— В среду, — Влад дергает подбородком, будто стряхивая с себя неприятные мысли, — ладно, забей. Состояние стабильно отвратное, со второй степени комы он ушел в третью, ни черта хорошего мне врачи не обещают, зато опять предложили эвтаназию.

— Далеко послал? — прекрасно зная характер старшего братца уточняю я.

— Да уж не близко, — ухмылка у Влада выходит горькой, — давай к делам, Яр, ей богу, я не хочу сейчас об этом.

Ну, к делам — так к делам. Можно подумать, я настаивал.

— У тебя все-таки есть информация? — я задумчиво гляжу на Влада.