Мои чужои король (СИ)

Настороженных — как поведет в такой ситуации себя кюна с Долин, ставшая хозяйкой самой сильной крепости после павшего Сердца Ворона и дома хрустального племени?

Предупреждающих — о том, что по горам идут чужаки. Много чужаков со стороны долин. И пусть им не хватит сил на то, чтобы захватить Север, но кто-то точно решил укрепиться на Перевале. Уж с каким умыслом — или что за глупость и помрачение случилось с неизвестным их предводителем? — не важно. Северяне не будут этого терпеть. Уже две стычки было. А воины из-за гор все прибывают и, похоже, нацелены на одну из важных крепостей, что лежала на основной дороге, соединяющей Север и Юг. Может стоит им туда поспешить, чтобы разогнать прочь?

Неуверенных тоже было полно — бросил ли их Ворон на то, чтобы самостоятельно дела улаживали или грядет объединение?

Если бы я знала… Я только верить могла и чувствовать. Что мой муж жив. Но не раз спрашивала себя — не обманываюсь ли? Может его частичку таким образом воспринимаю?

Может мне просто хочется обмануться?

Как могла отвечала всем.

Что Сердце Ворона пало, но не под ударами врагов, а божественной волей — землетрясение разрушило основание, а льды и лавины докончили начатое. И пусьб большую часть богатств удалось спасти и люди почти не пострадали — вот в это мне хотелось верить особенно отчаянно — Черного замка больше нет. Но это не значит, что никто больше не услышит вороньего крика. Надо лишь немного подождать…

Так и сказал мне первый гонец — подождать придется. Завалы не дают пройти к самому замку, точнее, невообразимой груде камней смешавшимися с острыми пиками. Но там нет людей — и кто бы ни был прежде, точно ушли. Другой тропой, ему неведомой.

И с окрестных городков тоже донесли, что слышали о многолюдной веренице.

Но почему не в мою сторону? Не к Ястребиной крепости, если то был Эгиль? И по каким причинам он не дает о себе знать?

Не нужна больше?

Досадливо стукнула по стене и тут же погладила теплый камень — привыкла я за время проживания в павшем замке общаться с домом как с живым существом. И Сердце оплакивала из глубины души — ведь именно там я стала той, кем не могла себя почувствовать прежде.

Женой, хозяйкой, матерью.

Любимой женщиной…

А ведь для Эгиля он много большим был… местом, что давало ему силу и власть, что делало его королем Севера в той же степени, что и победы. Что дарило жизненную силу и неуязвимость.

Вдруг он теперь ослабел? Или прочие косо начнут смотреть и потребуют подтверждения того, что Лед остался прежним? Что если теперь каждый нож, каждый яд достигнет цели — и все из-за того, что я в какой-то момент не смогла…

— Вы еще пожалейте, что не напоили мертвую кладку своей кровью досыта, — раздался сердитый голос.

Даг как всегда подошел неприметно. Уже седмицу как своим домом жил, но не мог все избавиться от привычки проверять меня.

— Жалею иногда, — ответила просто. — Теперь я жива, а замок — мертв. И что с Эгилем…

— Хорошо все с ним будет, — буркнул бывший охранитель, — не уподобляйтесь соседним крепостям, которые уже поговаривают, что Ворону придется снова доказывать, что он властен над ними. И что вообще существует.

Улыбнулась, почему-то расслабляясь от его слов:

— За этот год столько всего произошло, а ты все меня поучаешь…

— Кюна! — запыхавшись, к нам подлетела служанка, — Хрустальное племя у ворот!

И все-таки не полюбила я Скьельда как должно брата короля любить. Потому что на короткое мгновение мне показалось, что мы в осаде…

Сама же себя обругала и поспешила к воротам.

И правда хрустальные — причем в большом количестве. И мой заклятый друг, как всегда недовольный, спешивается впереди всех. Подходит, кланяется вежливо и как-то значительно хмурится, когда смотрит на мой живот.

Вот же колдун!

В крепости до сих пор никто не знает, кроме Дага и годи, а этот и без признаков все понял.

От сердитости и приветствие вышло скомканным и удивление — раздраженным.

— Отчего своих лучших воинов взяли?

— Ястребиная хоть вдалеке от путей, но содержит самое ценное, — голос Скьельда прозвучал ровно.

— Сами решили или надоумил кто? — я подалась вперед.

— Об этом и хотел поговорить, кюна…

— Идемте. О людях ваших и лошадях позаботятся, а вы со мной на этаже останетесь…

Мы пришли в небольшую залу, где нам никто не мог помешать, и беловолосый тяжело опустился на предложенную скамью.

— Рассказывайте, — я села рядом и дотронулась до его руки, принуждая. — Любые подробности. Сведения. Даже домыслы. Все важно.…

— Да и рассказывать особо нечего. — предводитель хрустального племени мрачно уставился в противоположную стену. — Еще прежде того, что мы покинули Сердце Ворона, Эгиль взял с меня обещание, что я не только провожу вас до Ястребиной, но если что случится с замком — возьмусь за вашу защиту.

— У нас достаточно воинов, чтобы противостоять угрозам соседей — если кто рискнет, — нахмурилась. — Дело не в них, да? Воины с долин… они все-таки существуют? Поправ достигнутых договоренностей о торговле и мире отправились мстить?

— Да.

— Жалкой горсткой? Или дозорные тоже не все видели?

— Количество их непонятно… Не все, но несколько крепостей они возьмут.