Мои чужои король (СИ)

Гигья поет тонко и неумело, и так же неумело рвут глотки незнакомцы. Им вторят женские голоса. И я встаю…

Как я там оказалась?

Не иначе на зов светлых альвов пришла, что напитались лучами и теперь дают мне силы превратить темных, чернее ночи, альвов, в камень.

Хлопки ладоней выбивают ритм и подхватываются радостной вестью, что земля и море снова готовы кормить своих детей…

Чужие жгут костры.

"Звяк-звяк" окружают их северные сапоги.

А я танцую, пытаясь разглядеть в темноте открытую тенями местность.

Делаю мягкие движения то плечами, то бедрами, пристукивая ногами, простираю руки вверх, чтобы луна вынырнула из-за облаков и открыла мне больше… Вслушиваюсь в мысли мироздания и отголоски чужих звуков, телом впитывая то, что находится вокруг меня. Всплескиваю кистями, перебираю пальцами невидимые инструменты, притопываю и кружусь, закручивая воздух и помыслы, присваивая и изучая пристально… Все быстрее, быстрее кружусь, чувствуя, что время на исходе — мое время, его время — видя огни вдали, чувствуя запах гари и…

"Звяк-звяк"

…- Кюна!

Я вздрогнула и открыла глаза.

Потолок увидела сначала — мой, высокий, немного закопченный — а затем прозрачные глаза, в которых беспокойство появилось.

— Там всё ещё снег… — прошептала, буквально выдавливая слова, — И деревья до сих пор льдом скованы. Не долина и не скалы — стена полукругом вдалеке. По дороге дойти можно, не только звериными тропами. И много костров…

— Мне кажется, я знаю это место… Но ты видела Ворона?

— Нет. Но если не ради него мне это место показали — всё зря.

ГЛАВА 6

— Как ты сюда добрался? — рыкнул здоровяк, обдавая меня запахом перегара и чеснока. Он осмотрел голые, почти отвесные скалы и протрезвел окончательно. Ну еще бы — дозорный, который пропустил мое появление вряд ли останется не наказанным. — Отвечай!

Взгляд маленьких тусклых глазок скользнул по моему капюшону, грязи на старых штанах и сапогах, рукам, в которых не было ни оружия, ни поклажи… Мужчина нехорошо так прищурился и угрожающе качнулся вперед.

Я коротко покачала головой.

Не к нему это относилось, не к здоровяку, которого я осознанно разбудила, потоптавшись по хрустящим веткам.

Это я дала знак слившемуся со скалами Скьельду, который — и без колдовства понятно — явно хотел прямо сейчас зарубить чужака.

Чужака…

Давно ли я так думала про жителей долин? Но не ошиблась, нет. Здоровяк был оттуда. Эта одежда, этот говор… Мы нашли, наши тех, кого искали.

После трех седмиц перехода, осторожных расспросов, чужих погребальных костров — нашли.

Прятались, изображая из себя непонятно кого.

Никто не должен был знать, что королева пропала…. тоже.

Как пропал Ворон.

Нет, не везде об этом говорили. В глубине Севера все и вовсе замерли в напряженном ожидании. Много непокорных объединил Эгиль — самое им время вспомнить о своей непокорности. Собирали в своих городках и замках военные советы, приготовившись то ли обороняться от врагов, то ли друг с другом драться за власть. Но сможет ли кто-то удержать эту власть, что символическими сердцами врагов сияла в его короне?

Не думать об этом — он сам удержит. Верить надо.

Здесь же, в горах, даже напоминание о Ледяном короле пока считалось хорошим знаком. И кроме страха, что льды Севера остались без защиты, я слышала еще и звон надежды. То тут, то там попадались сказители, сообщавшие о вороньей туче, что накрывала жалкие отряды наемников и чужаков, пришедших со стороны долин. Чужаков, что хотят укрепиться и захватить над Перевалом власть.

Чтобы диктовать свои условия?

Не бывать этому. И не только потому, что Север сильнее — пусть и не успел пока собрать все армии вместе — но еще и потому, что это тем, кто пришел с юга, цепь гор и дороги в них кажутся удобным мостиком к каким-то неведомым сокровищам

Для северян же Перевал был путем к Жизни А побеждают всегда те, у кого было за что бороться. Как у меня…

Люди ведь рассказывали и гордились, что король жив и движется навстречу долинным, собирая по пути все больше сил. И пусть другие им не верили, но мы со Скьельдом чувствовали — не врут, так и есть. Или хотели этому верить? И идти навстречу моему королю… нашему королю, который решил сначала позаботиться о своей королеве, затем — о королевстве и только потом подумать о себе.

Но вдруг не успеет?

Я же понимала — без силы Сердца Ворона он величайший, но просто воин. Сильнейший — но просто мужчина.

Но это был мой мужчина, мой король, которого я не собиралась отдавать никому.

Даже тем, кого раньше считала братьями.

И потому я твердо шла по намеченному пути. Сбежала из Ястребиной крепости ночью вдвоем со Скьельдом — объяснилась лишь с годи. Я знала, он сумеет верно настроить и народ, и ярла, которому передавалось управление.