Мой чужой король

И более уверенно иду туда, куда меня ведут, подавляя неуместное сейчас недоумение и любопытство. Потому что встреча выглядит… торжественно. Меня решили казнить прилюдно? Чтобы защитники крепости устрашились? Я различаю в сотне фатов Ворона-короля — о да, его я узнаю откуда угодно — и стоящих кругом воинов в черном, но кто это возле них? Больше похожие на жителей долин…

Сердце пропускает удар.

Это действительно представители соседних земель. Боги, это ярлы! Из предателей Сварры? Нет, с такими перекошенными лицами не предают…

Какую игру затеял ледяной король?

Я невольно ускоряю шаг и вскоре уже стою рядом с мужчинами, пытаясь прочесть по их глазам, что же происходит. Но не понимаю. Что могло измениться за день моего сидения в клетке?

— Не соврали… — подает голос седой и взрослый воин в традиционных для этой местности одежде. Он всматривается в меня с жадностью и с еще какой-то непонятной эмоцией. Я невольно перевожу взгляд на Ворона, в попытке разобраться, и он понимает это.

Губы того кривятся в ледяной, жестокой усмешке.

— Неужели даже не знакомы с теми, кого защищали?

Внутри вспыхивает изумление, которое я не пытаюсь скрыть.

На «вы» ко мне?

И получается это действительно защитники Сварры?

Если они пришли на переговоры, то… Боги, да какие могут быть переговоры между воинами?!! Если только нет пути сообразно чести обоих…

Мысли лихорадочно скачут, но я уже получаю подсказку, пусть Ворон обращается и не ко мне.

— Думаю, вы убедились, что это дочь Асвальдсона, пусть и не встречались с ней. Слишком характерная для рода внешность и необдуманность действий, не так ли? — я вздрагиваю от оскорбления моей семьи, но не комментирую, жадно внимая словам короля, — Но это дочь этих земель… С которыми Север готов породниться на моих условиях.

А вот теперь изумление затапливает меня полностью.

Значит, он не шутил и не врал, когда говорил про «невесту» утром? И клетка, унижения, попытки напугать — все это лишь жалкое наказание, но никак не преддверие казни?

Он и правда собирается сделать меня своей женой?

Зачем?

Я пытаюсь уложить происходящее в голове.

Да, это остановит войну, не унизив при этом ни единого участника. При этом северный король действительно сможет получить и серебро, и рабов, и выгодные торговые условия. И да, если кюной Севера станет та, что рождена за Перевалом, это послужит залогом некоторого мира — Ворон примет на себя обязательства не нападать, мой отец и наши соседи — не мстить.

Но ему-то зачем? Когда его победное шествие даже у самых недоверчивых не вызывало сомнение — разве только у глупцов, наподобие моего брата?

Скорее всего, дела у воинов идут не так уж хорошо… Их поход слишком затянулся, и они все дальше от Сердца Ворона, все сложнее управляться с таким количеством земель. А эта свадьба даст им возможность прерваться с достоинством. И, вполне вероятно, через пару лет я «случайно» погибну, когда ледяной дух, завладевший Эгилем-Вороном решит, что снова готов начать свою жатву…

— Конечно, если она согласится, — раздалось презрительное от короля.

Кое-кто решил, что я слишком долго молчу.

Соглашусь?

Часть меня вопит, что это шанс. Шанс на жизнь, на борьбу, на то, чтобы снова увидеть радугу.

Другая — что лучше умереть, чем терпеть своего врага так близко. Что наша свадьба означает обречь себя на мучения.

Я не смотрю ни на кого. Особенно на ярлов из Сварры — одинаково боюсь увидеть в их глазах просьбу о помощи и решительное «нет». Я действительно не знаю, как поступить… пока не осознаю, ради чего затевалось всё это.

Какая разница, если и моя смерть, и моя жизнь могут послужить одной цели?

Поднимаю голову, и, глядя прямо в глаза ненавистному Ворону, протягиваю вперед обе руки. Так, как это делают невесты. Двумя ладонями вверх. С совершенно неподвижным лицом.

Знак доверия. И полное отсутствие радости.

Раздается всеобщий вздох. Я не понимаю, чего там больше — ненависти, облегчения, раздражения? Я приняла это решение ради людей… но мне и дела нет до их мнения. Как и Ворону. Он тоже не отрывает от меня взгляда. И его лицо также ничего не выражает.

Он протягивает свои руки и кладет на мои, ладонями вниз.

Мгновение замешательства… и вот уже седовласый ярл укладывает поверх наших рук меч, знаменуя помолвку.

Лишь на мгновение позволяю себе прикрыть глаза, осознавая, что только что произошло. А меч уже убран, мои руки брезгливо отброшены. И человек, которого трясло сегодня ночью от желания, который вцеплялся в меня со всей одержимостью, сообщает:

— Алтарь Сварры вполне подойдет для церемонии. И я хочу провести её на закате.

Боги, уже сегодня?!!

Я сглатываю, но ничего не говорю. А вот на следующую оскорбительную фразу, обращенную уже ко мне, не могу не отреагировать:

У вас есть время смыть с себя эту вонь и найти новую, более подходящую одежду и обувь.

Вскидываю голову.

Мой голос сочится презрением и раздается далеко в глубокой тишине вокруг нас: