Мой Дантес

– Да… Стас Молостов… Мы случайно познакомились в Лондоне…

Ноябрь 2003 года

– Ты когда-нибудь видела настоящие драгоценности?

– Не только видела, но и держала их в руках. Все, больше не могу. Ноги не слушаются. Я же говорила, надо взять «cab»…

– Тогда бы ты не смогла лицезреть всю прелесть ночного Лондона. Оглянись вокруг, малышка, какая красота!

– Не смей называть меня «малышкой»!

– Хорошо, буду величать старушкой. Эй-эй, ты куда уселась?

– Разве не видишь? На тротуар! И не двинусь с места, тут буду спать. Дальше ноги не идут.

– Нет уж, спать мы будем в отеле. Эх, как испачкалась-то, теперь придется тебя отмывать.

– Что ты делаешь? Ой!

– Несу тебя в отель.

– Но я же тяжелая!

– Кожа да кости. Не больше сорока восьми килограмм.

– Мясо тоже есть!

– На него мы полюбуемся позже.

– Ты – нахал!

– Держись за шею, старушка, а-то уроню!

Вот таким полу трезвым диалогом закончилась, а вернее сказать началась моя первая ночь в Лондоне.

Проведя в клубе без малого три часа, натанцевавшись и продегустировав все мыслимые и немыслимые коктейли, я совершенно потеряла голову, разом лишившись возможности здраво мыслить.

Расшалившийся бесенок, видимо, наклюкавшись вместе со мной, все еще сидел во мне, отчего происходившее казалось весьма забавным приключением.

Не могу сказать, что я влюбилась, но новый знакомый, несомненно, нравился мне. Во время танцев в его объятиях было тепло, покойно и уютно. К тому же Стас отличался завидным красноречием, много смеялся, рассказывал потешные истории, галантно ухаживал, не позволяя себе лишнего.

За весь вечер он всего лишь единожды легко прикоснулся губами к моему виску, что не вызвало никаких неприятных эмоций. Скорее, наоборот, я неожиданно поймала себя на мысли о желании большего. Казалось, что этот огромный сильный мужчина с чарующим контрастом глаз и волос знаком мне много-много лет.

Правда, в отеле, переступив порог чужого номера, я несколько оробела.

Видимо почувствовав это, Стас подошел ко мне, чинно присевшей на край необъятной кровати, опустился на колени, осторожно взял за руку, прижался к ней горячим лбом и, чуть охрипшим голосом, ласково произнес:

– Не бойся меня, старушка, все будет хорошо. Сейчас приготовлю ванну – надо же смыть с тебя тротуарную пыль.

И я расслабилась, а, отмокая в душистой пене, вдруг поняла, что вновь желанна. Ах, Никита, Никита! Моя так и не проходящая боль! До чего же ты довел меня, и что мы оба с собой сделали!

Я твердо знала, во мне больше нет прежней любви, но память о проведенных вместе годах, большая часть которых была необыкновенно счастливой, все еще жила. И очень хотелось верить, что именно Стас поможет мне от нее избавиться.

Завернувшись в банное полотенце, я приоткрыла дверь ванной комнаты и сделала первый неуверенный шаг. Потом второй, третий…

В номере приглушенно звучала музыка, светился экран телевизора, разобранная постель манила к себе сияющей белизной. Стас курил, сидя на диване.

Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Наконец, не выдержав, я решительно сбросила полотенце. Стас застонал, чуть прикрыв глаза, одним движением затушил сигарету, поднялся и протянул ко мне большие сильные руки, красоте которых мог позавидовать даже Витковский…

Утром за завтраком, весело болтая, мы с аппетитом поглощали все, что предлагал шведский стол.

– Как я проголодался, – сам себе удивлялся Стас.

– И не мудрено, – хитро прищурилась я. – Три часа любви с мизерными передышками… Ты – монстр!

– Тогда ты – монстриха! – не остался в долгу Стас. – Кто не давал мне спать утром?

– А кто виноват, что ты заводишься от малейшего прикосновения? – попыталась было оправдаться я.

– От таких прикосновений не заведется разве что мертвый. Будешь десерт?

– Угу.

– Арбуз, персики, дыня, груши…

– Тащи все!

– Троглодитка!

– Сам такой!

Кофе решили выпить в баре. Устроившись на низком диванчике, Стас с наслаждением затянулся сигаретой. Надо же, еще минувшим вечером он сидел вон за тем столиком у окна – совершенно чужой и незнакомый. А сегодня уже настаивает на том, чтобы я сдала свой номер и переселилась к нему.

– Елки зеленые! Я же совсем забыл спросить тебя, насколько ты приехала в Лондон?

– На неделю.

– Всего-о-о лишь? – разочарованно протянул Стас. – А мне предстоит торчать здесь до середины декабря. Потом Париж, Вена, Берлин…

– Можно узнать, чем ты занимаешься? – осторожно спросила я, памятуя о его вчерашнем споре с толстяком.

– Продажей ювелирных изделий, – просто, словно речь шла о картошке, ответил Стас. – У нас с партнерами целая сеть магазинов, в том числе и в Москве.

– Так вот почему ты спросил меня о настоящих драгоценностях.

– Помнится, ты ответила, что не только видела, но и держала их в руках.

– Кое-что удается держать и сейчас.

И я рассказала Стасу всю малоприятную историю о наследстве, домогательствах Егорушки, измене Никиты, ограблении квартиры Вдовы, исчезнувшей шкатулке и, конечно же, о медальоне.

– Шкатулка, – задумчиво проговорил Стас. – Наверное, я мог бы тебе помочь найти ее. Ты помнишь, какие там были украшения?