Мой дядюшка Освальд

На столе стояла вазочка с редиской; Ясмин забросила одну редиску в рот и стала ею хрустеть.

— У него на двери звонок, — начала она, — и я позвонила. Открывшая дверь Селеста молча на меня уставилась. Ты бы только видел эту Селесту — костлявая, востроносая, рот как прорезанный ножом и карие глазки-бусинки, взиравшие на меня с крайним подозрением. «Что вам угодно?» — спросила она в конце концов, и я спела ей эту песню: мол, приехал из Англии с подарком для великого писателя, которого боготворю. «Мсье Пруст работает», — сказала Селеста и едва не захлопнула дверь, ноя ловко подставила ногу и шагнула внутрь. «Я не за тем проделал такой путь, чтобы меня даже не пустили в дом, — заявила я. — Сообщи, пожалуйста, своему хозяину, что к нему гость».

— Прекрасная работа, — похвалил я девушку.

— Мне приходилось прорываться внаглую. «Как вас представить?» — резко спросила Селеста. «Мистер Боттомли,[20] — представилась я. — Из Лондона». Я придумала фамилию на ходу, и она мне очень понравилась.

— Подходит к случаю. И служанка доложила о твоем приходе?

— Да, конечно, и он тут же вышел в коридор, этот маленький лупоглазый пидор с перышком в руке.

— И что случилось потом?

— Я тут же запустила речь, которой ты меня учил, начинавшуюся с «Простите великодушно, мсье…», но не сказала еще и полдюжины слов, как он вскинул руку и воскликнул: «Молчите! Я уже вас простил!» Он кинулся на меня, как на самый прекрасный, соблазнительный, пикантный кусочек, какой он только в жизни видел, и я несомненно таким была.

— Он говорил по-английски или по-французски?

— То так, то так. Английский у него вполне приличный, примерно как мой французский, так что это не имело значения.

— И он сразу на тебя завелся?

— Он глаз от меня не мог оторвать. «Это все. Спасибо, Селеста», — сказал он, облизывая тубы, но Селеста чувствовала, что что-то не так, и осталась на месте.

«Вы можете идти, Селеста», — сказал мсье Пруст, чуть возвысив голос.

Но она не хотела никуда уходить. «Вам больше ничего не нужно, мсье Пруст?»

«Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое», — сказал мсье Пруст, и эта баба возмущенно удалилась.

«Садитесь, пожалуйста, мистер Боттомли, — сказал он мне. — Разрешите помочь вам снять шляпу. Я очень извиняюсь за свою служанку, она слишком уж склонна меня защищать».

«От чего она вас защищает, мсье?»

«От вас», — улыбнулся он, показав свои жуткие зубы, половины которых не хватало.

Да он ведь, подумала я, готов тут же меня инвертировать. В этот момент я серьезно хотела полностью пропустить этап с волдырным жуком. Мужик-то прямо исходил похотью. Если бы я хоть нагнулась, чтобы завязать шнурок, он бы сразу на меня и кинулся.

— Хотела пропустить — но не пропустила?

— Нет, — качнула головой Ясмин. — Я дала ему конфету.

— Почему?

— Потому что с ними во многом проще, когда они под влиянием жука. Они не очень понимают, что вообще происходит.

— И конфета хорошо сработала?

— Она всегда хорошо работает. Но тут была двойная доза, так что сработало еще лучше.

— Насколько лучше?

— Пидоры совсем другие, — сказала Ясмин.

— Верю тебе на слово.

— Видишь ли, когда обычный человек психеет от этого порошка, он хочет тут же, на месте, изнасиловать даму. Но когда от порошка психеет пидор, он не рвется сразу же отпидорить тебя. Он начинает лапать партнера за пипиську.

— Как-то не совсем удобно.

— Очень неудобно, — согласилась Ясмин. — И я понимала, что, если подпущу его к себе слишком уж близко, у него будет в руке раздавленный банан.

— Ну и что же ты сделала?

— Я все время отпрыгивала в сторону, и в конце концов он стал гоняться за мною по комнате, попутно сшибая всякие предметы.

— Тяжелая ситуация.

— Да, и посреди этого веселья дверь открылась, и снова вошла эта жуткая служанка. «Мсье Пруст, — завела она, — такое напряжение… ваша астма…» «Убирайся! — заорал он. — Убирайся, ведьма!»

— Наверное, она уже приучена к такому обращению.

— Наверняка приучена… К счастью, посреди этой комнаты стоял большой круглый стол, и я понимала, что если я буду держаться от него по другую сторону стола, он никогда меня не поймает. Скольких девушек спасал от похотливых стариков надежный круглый стол. Но беда в том, что ему это дело нравилось, и вскоре я стала подозревать, что такая вот гонка является для этих извращенцев важным предварительным этапом.

— Вроде как для завязки разговора.

— Да, — согласилась Ясмин, — и пока мы с ним так вот гонялись, он говорил мне всякие вещи.

— Какие вещи?

— Да похабель, — сказала Ясмин. — И повторять не хочется. И зря мы засунули этот банан.

— Почему?