Мой дилдо - серийный убийца

Кристина потянулась, чтобы схватить бутерброд, но Джоуи прижал свою уродливую руку к груди и начал раскачиваться из стороны в сторону.

- Не-не-нет. Это... это му-му-мое. П-п-п-ошла-а н-н-на хуй от-от ме-еня, п-п-ас-скуда жирная.

- А ну живо дал сюда, ты, тупой уёбок, - Кристина бросилась к Джоуи и схватила сэндвич.

Он держался за него изо всех сил. Она оседлала его, и ее пухлая задница случайно нажала на выключатель. Его электрическая инвалидная коляска начала вращаться по кругу. Джоуи взвыл, когда Кристина вырвала бутерброд у него из рук и сунула его себе в рот. К щеке Джоуи прилип большой кусок яйца, и Кристина наклонилась, чтобы оторвать его. Он попытался ударить ее, но его рука не смогла сжаться в кулак, и удар был похож на сухую ветку дерева, коснувшуюся ее лица. Однако этого было достаточно, чтобы Кристина удивленно отпрянула назад. Ее задница нажала еще один переключатель, и инвалидная коляска Джоуи помчалась к школьным воротам.

Кристина, все еще с остатком сэндвича с яйцом, упала с колен Джоуи, отскочила на бетон и срикошетила в группу детей. Они перестали играть в классики и скакалку, чтобы поглазеть на визжащего мальчика-инвалида, размахивающего руками и пытающегося щелкнуть выключателем. Он прибег к тому, чтобы направить свои размахивающие руки к небесам, когда его инвалидная коляска направилась прямиком ко входу в школьный двор и оживленной главной дороге за ним.

Джоуи влетел в школьные ворота и помчался прямо через две полосы движения. Он был пристегнут ремнями и не мог освободиться без посторонней помощи. Все дети и учителя, патрулировавшие во время перерыва, стояли и смотрели, как машины объезжали его, сигналя клаксонами.

- Учись, блядь, водить, ты, калека ёбанный, - крикнул таксист.

Колеса кресла зацепились за бордюр, и Джоуи застрял на асфальте. Маленький ребенок на детской площадке захлопал в ладоши, довольный тем, что Джоуи добрался до противоположной стороны дороги, не пострадав.

На дальней полосе показался большегрузный автомобиль, набравший скорость. Рот Джоуи широко раскрылся, когда он и его инвалидная коляска исчезли под передней частью грузовика. Дети закричали и схватились за волосы, учителя закрыли глаза, и движение погрузилось в хаос. Грузовик не притормозил и не остановился. Он с ревом пронесся еще полмили, оставляя за собой след из крови, внутренностей и искореженного металла.

- Кристина. В кабинет директора. СЕЙЧАС ЖЕ! - рявкнул чей-то голос, пробившийся сквозь шум возбужденных детей.

ШКАФ ДЛЯ НАКАЗАНИЙ

Пульс на папиной шее участился, и его руки сдавили руль. Кристина не понимала, почему он так злится. Директор школы сказал им, что вердикт – смерть в результате несчастного случая. Инвалидное кресло вышло из строя, и инцидент, как и Джоуи, был унесен пресловутым грузовиком.

Папа свернул на их подъездную дорожку и ударил по тормозам. Он вытащил Кристину за волосы из машины и затащил в дом, а затем начал тащить ее вниз по лестнице в подвал.

- Таскать свинью, как тяжелый мешок с картошкой – это тренировка для всего тела. Мы должны добавить это в нашу фитнес-программу, - крикнул он маме.

Он бросил Кристину перед шкафом, который когда-то использовался для хранения лишнего спортивного инвентаря, но теперь выглядел как большой сейф с толстой цепью и висячим замком, свисающим с ручек.

Кристина застонала и схватилась за ягодицы, покрытые синяками от ударов о ступеньки. Мама стояла в дверях на верхней лестничной площадке.

- Некоторые жирные активисты подняли бы шум и сказали, что это противоречит правам толстяков, - сказала мама, закатывая глаза.

- Зачем ты притащил меня сюда? - завыла Кристина.

Она ненавидела подвал. В нём было полно пауков и тренажеров.

- Ты отправишься в наш новый шкаф для наказаний за кражу обедов и прибавку в весе, - сказал папа. - В основном, конечно, ты наказана из-за набора веса.

- И ты убила того тощего, беззащитного, умственно-отсталого, в инвалидном кресле мальчика ради его еды, - добавила мама.

- Это так типично для жирдяев. Они бы убили своих собственных одноклассников ради еды. Ты омерзительна, - папино лицо скривилось от отвращения. Он посмотрел на свою жену с фигурой карандаша. - Таскания этой жиробасины хорошенько так напрягли мои ягодицы. Ну-ка погляди на них.

Папа выставил свою задницу в сторону и напряг булки.

- Они похожи на два твердых кокосовых ореха.

Мама посмотрела на него сверху вниз, хлопая ресницами.

- Пора отправляться в шкаф, жирная морда.

Папа отпер висячий замок и снял цепочку с ручки. Он размашисто распахнул дверь. Шкаф был небольшим, примерно четыре на три фута[6]. Его стены были оклеены пожелтевшей бумагой, а большую часть пола покрывала пахнущая плесенью газета. Папа втолкнул Кристину внутрь, закрыл дверь и снова защелкнул замок на цепь, чтобы она не могла сбежать.

Кристина забарабанила по двери кулаками.

- Выпустите меня. Это жестокое обращение с детьми.