Читаем Мой дом. Книга 3 полностью

Я, снова, громко заорал;

Но боли нет!.. я взгляд направил

На саквояж…что он искал?..

Прикрыл глаза мои салфеткой,

Чем-то, измазал, весь мой лоб…

А подкупил меня конфеткой:

«Пусть посластит – не плакал чтоб.»

На ручках мамы, мне спокойно;

Сестричка, рядышком, сидит;

Старик мурлыкает довольно…

А лоб, таинственно, скрипит.

– А мне не больно!.. мне не больно!

Мамуля, руки не держи!

Салфетку с глаз! – взгляну я вольно -

Что там на лбу?.. ну, мам, скажи!

… 47 …

Головку мальчику бинтует,

Весь в белом – доктор или врач? -

А мама, с Анею, воркуют,

Поют… что купят мне калач.

На табуретку мама ставит

(В простенке зеркало висит)

И мою смелость хвалит, славит,

Головку гладить, норовит.

– Нельзя, не трогайте, не надо! –

Ощупал бинт со всех сторон…

Мне голос мамы, как награда,

Каприз мой, тотчас, покорён…

Да!.. стрессы, память, открывают:

Смотрю начало дней своих –

Такие вот дела бывают!..

Иль вот ещё, из детства, стих…

………………

Сражённый сном, малец затих…

……………… ..

………………………………………

… 48 …

Одна!.. Ушёл!.. Вот и расстались!..

Что делать?.. Утро настаёт;

Всю ночку мы прообнимались,

Скажи кому!.. он, что, поймёт?

Кому скажу я, кроме Вали?

Да и зачем ей говорить?

Такой «расклад» предполагали…

Наверное, влекло любить.

Я, с ним, осталась – без опаски -

И дозволяла обнимать!..

Скорей всего, хотелось ласки!..

А, чему быть? – чего гадать!

Наивность, точно, «выше крыши»,

Вела лишь интуиция;

А в бане, вдруг, как он задышит!..

Хоть, в пору, звать милицию!

И я, такая-растакая! -

Позволила себя ласкать!..

И руку, неосознавая,

Я дозволяла целовать!..

= 49 =

И ощущенье: губ касанье –

Впервые, поцелуя жар! -

Мне, помутил моё сознанье…

Я потеряла, речи, дар.

Парализованная воля:

Ток поцелуя, бьёт в виски:

«Зачем?.. не надо!.. что ты, Коля!» -

А сердце рвётся на куски.

… 50 …

Да, он хотел, но не решался…

И я хотела его рук;

Во мне, когда он прикасался,

Всё заглушал сердечный стук.

Он на колени встал, пред мною!..

О чём-то, складно, говорит…

Не совладать, самой, с собою!..

Мне, что-то, голову кружит!

Он жарко дышит мне в колени!..

Вот и ладони положил!..

В глазах мелькнули: блики, тени!..

По бёдрам, к юбке, заскользил!..

… 51 …

Всему виной – юбчонки кроха;

И бёдер белизна – вина:

Душа: в плену переполоха –

На откуп страсти отдана.

По бёдрам, жаркое дыханье…

А руки, поперёд, скользят:

Они – тиски, его желанья;

Он, страстью буйною, объят.

Юбчонки нет – (на пояс сбита -

Я бёдра стиснула, молчу…

Зарёю утренней умыта,

Я – на полке… его хочу!..

Хочу я страстно целоваться;

Навалится!.. я – уступлю!

Уже готова распластаться,

Я – на полке и… я – люблю!

Он бёдра гладит и сжимает;

Целует, страстию гоним,

Дрожит… колени раздвигает!..

О боже!.. я, почти, под ним!..

… 52 …

И жаркий страх встряхнул –

Очнулась…

Остановила вольность рук;

Как-то, смущённо, улыбнулась,

Гася, невольный свой, испуг.

Но… как-то всё – остепенилось

(Видно, не край и не предел);

А сердце долго, страстно, билось:

Ведь, парень, большего, хотел.

… 53 …

И, слава богу, не обучен!..

Дрожащи руки, с бёдер снял…

Да…он приятен и не скучен,

Но… далеко, не идеал.

Но, что-то было, в нём, такое…

Что не пугало, а влекло…

Я, с ним, одна – в ночном покое -

И не страшусь…душе тепло!

А то, что страсти он поддался,

Так это я, виновница;

Моей красою восторгался –

Какая я?.. Лю-бо-вни-ца!!!

… 54 …

Я, на крыльцо ступив, очнулась…

Вон вешалка, пиджак на ней,

В него я, скоро, завернулась:

«Замёрзла! – мама, пожалей!»

С крыльца тихонечко ступила,

Иду – вдоль баньки… стук! – в окно;

Вдруг тишина заговорила:

«Иду, иду… иду – давно!»

Спустя, чуть-чуть,

Дверь отворилась -

Одна улыбка, на двоих -

Ночная пара появилась,

Точь в точь, невеста и жених!

И улыбнулись молча, тихо…

(Каблук, чтоб звук не издавал);

Чтоб не будить, до срока, лиха –

Из за ворот – «жених» махал…

«Пойдём, скорей! – куда, нам, надо!..

Окончен бал!.. Заря горит!..

Вон как, сквозь ветви палисада,

На нас, румяная, глядит…

… 55 …

Тихо, в кухоньку,

Пробрались,

Из окошке: свет-Заря!..

Со стола, им улыбались,

Два бокала-хрусталя.

Льёт густой кагор, Валюша,

По бокалам, льёт зарю:

– Розочка, держи!.. и слушай…

Эй!.. тебе, я, говорю!

Ну-ка, выпьем – для согрева -

Поедим!.. Голодные!..

Пей, скорей!.. ишь красна дева!…

Ночи-то: холодные!..

За собою дверь закрыли;

Выпьем да покушаем!..

Кавалеров проводили…

Ночь, их байки, слушали.

Пей же, пей!.. я выпью тоже –

Вот наше причастие -

Глянь в окно, как там пригоже!..

Всходит утро-счастие!

Ужин был, для нас, отменный -

Приготовлен мамою -

Мы насытим, пищей бренной,

Плоть, вот эту – самую!

Мы, за ужином, с тобою,

Так лишь – оскоромились;

Натощак, ночной порою,

С дролями знакомились.

Поедим, да посудачим:

Были приключения;

Разберём, переиначим,

Ахи и волнения.

Разливайся, божья влага;

Горячи нам кровушку!..

Ты, кагор, не с хмелем брага,

Не тумань головушку!..

Зарумянились ланиты!..

Хорошо сидим вдвоём!..

Всё!.. бокальчики – допиты!..

Доедай и… спать пойдём.

Петухам пора залиться

Горлопаньем по селу;

Надо в спальню удалиться!..

Всё!.. пошли!.. я морс возьму.

Домочадцы сном объяты…

Т-с-с!.. тихонечко крадись;

Скинь наряды «небогаты»

И, нагой, в пастель ложись…

… 56 …

–Прокуралесила, я, ночку,

Чтоб, ты, знакомство обрела…

И, с Мишкой, эту «заморочку»,

Я, для тебя, за-те-я-ла!

А что?.. работка не из пыльных:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература