Читаем Мой дом. Книга 3 полностью

Лет пяток, а там – поймёшь;

Жизнь, судьба, – возложат бремя, –

Взгромоздишь и понесёшь!

А сейчас – не будет худа! -

Кроликов лелей, корми

Да не бойся пересуда,

А желанье – «бить» – гони!

Мал пока – тебе защиту,

От любых не правых дел,

Я – подобный монолиту -

Обеспечу!.. мой удел!..

А с ребятами, конечно,

Самому решать, как быть!

Все дела – решать сердечно…

Ну, а в драках, чтоб не ныть!

В драках, спорах, – закаляйся

И держи всегда удар!

Никогда не унижайся

И не бойся новых бар.

Как и раньше, самодуры!..

Нет святого в их сердцах;

Им ценнее: кролов шкуры,

Мясо кроличье – в супах.

В жизнь пришли: учёны, чванны, -

Нос, задравши, до небес;

Ведь, учить ребят, призванны –

Открывать, им, мир чудес!..

… 28 …

Учись Николка!.. не боися!

Всерьёз, науки постигай;

Потехе время – веселися,

А на уроках – не зевай!

Пройдут года – учёным станешь;

Порадуешь отца и мать;

Надежды наши не обманешь:

Тебе до звёзд – рукой подать!..

Вон, сколь учёного народа!..

За сорок лет… нам – не чета!

Поднялось в высь – до небосвода…

И к звёздам мчать – его мечта!…

Учись сынок!.. учёным станешь

И с неба звёздочку достанешь;

Учись сынок – надежда наша! –

Полна пусть будет счастьем чаша!..

Ну, что?.. всего не перескажешь…

Нам не пришлось букварь читать…

А ты уже учёность кажешь:

Доволен я, довольна мать…

Иди к ребятам, порезвися…

Я санки сделал – по тебе…

Хоть с горки мчись

И в снег валися…

Сугробы мягки – в декабре.

Про хитрость холода-мороза,

В азарте игр, не забывай! –

Для носа, щёк, ушей угроза!

Нет-нет да, их ты, растирай!

Не приведи господь, мороз-то,

Под тридцать градусов – верняк!

И обморозиться – так просто;

А в играх – не заметишь как!

Ну, хорошо! теплей оденься;

Часок-другой, помни бока;

Помёрзни да заиндивейся;

Игра, в снегах-то, хороша!

Играть, играй, но про уроки,

Свои, смотри – не забывай!

Уроки – грамоты истоки,

Их, каждый вечер, повторяй!..»

Случилось это – в прошлом годе:

Ноябрь – осень завершил;

Декабрь-то… в своей погоде:

Мороз да снег… и вьюгой выл.

… 29 …

Закрыт учебный год -на лето;

Июнь. Тепло!.. Я – на крыльце…

И в краски яркие одето

Всё небо!.. солнце на лице!

Понежился в лучах рассвета,

Гонимый волею отца;

Иду меж грядок – знаков лета,

А по ногам – с травы, роса!

И что, что – зябко?.. Одолею!

Сейчас, из бочки, грудь и шею

Я исплещу холодной влагой:

«Душа кались! – полнись отвагой!»

И тело-бело задрожало,

Зубов мелодия звучала;

Скорей рушник, а то – синею!..

Я растираюсь… розовею!..

Я – быстро в дом…

И в кухню – к маме:

А вдруг, порадует блинами?

Но блинный час не наступил…

Парного молочка попил.

Не дожидаясь зова-крика

(Погудка папы – разнолика):

Окликнет так, что в доме слышу,

Стремглав лечу к нему под крышу.

Ему – работа, мне – мученье:

Болвашки-ступицы крученье;

За криворучкой – бью поклоны;

Во втулках оси слышны стоны.

Тверда рука резец сжимает

(Умело папа направляет)

А я верчу, кручу – сколь мочи –

В глазах сверкают звёзды ночи…

Готова ступица!.. белеет;

Меня папаня не жалеет! –

Кладёт болванку новую,

К кручению готовую.

И вновь: крути-верти, стеная;–

Крути, спины не разгибая,

А если и занялся дух

И потерял, в напряге, слух,

Рука не в силах провернуть, -

Позволено мне отдохнуть.

Работа!.. точно, семь потов

Сойдёт, пока задел готов;

Тогда: свободен, отдыхай!..

Хоть, снова, в койку залезай.

И после, вот такого рвенья,

К кадушке мчусь! – остервененье

В моих руках: я – обливаюсь

И хладом влаги упиваюсь.

Водица дрожь не вызывает,

А бодрый дух в меня вселяет

И я отфыркиваюсь, млею –

Себя, ни сколько, не жалею!

Усталость тело покидает

И кровь горячая вскипает:

Нет ни досады, ни обиды, -

И на день я – имею виды.

Я утро завтраком венчаю:

Куда пойти, я точно знаю…

Сейчас покушаем – втроем

И каждый, по делам, пойдём:

Папане путь – на скотный двор

(Вчера о том был разговор) -

Он плотник. Дел ему – не мало;

На каждый день, делов – хватало!

А маме, с бабскою артелью,

Найдётся разное заделье:

На ферме, каждый день, работа

И тоже – до седьмого пота…

А я возьму свою уду

И на Чулым удить пойду;

Бидончик жирненьких ельцов!

А ужин, из ельцов, каков!..

В большой жаровне – бок о бок -

Штук пятьдесят вместилось чтоб,

На масле подрумянятся!..

Нам, всем, ельцы – так нравятся!

За милу душу – уплетаем:

Гору костей нагромождаем;

Лоснятся пальцы – жир стекает-

Хвалебны ахи не стихают.

Мне, завсегда, приятно было –

Когда семья, меня, хвалила:

За то, что дока – в рыбном деле;

Азартен был, глаза горели…

… 30 …

Пойду, сегодня, за Исток -

Хоть в дамбе: брешь-промоина;

В ней – небольшенький ручеёк:

Через – осина встроена.

По ней пройду, переберусь

Я – на другую сторону;

Да если даже и сорвусь –

Не виться злому ворону.

Там глубины-то, в пояс только;

Я, в брод, ручей перебегу;

Намокну если – солнца сколько!..

Просохнет всё – на берегу.

Я, за одно, позагораю

(Комар не гложет в жар дневной)

Рыбачить днём – я обожаю –

Ни кто не вьётся на до мной.

Комар, паут иль мошка злая, -

Попрячутся, от зноя, в лес;

На берегу – полянки края:

Я, мой Чулым и синь небес…

Шагов за сто, в верх по теченью,

Впрямь, на излучине реки,

Ничтожна заводь, с малой тенью –

Сообразили мужики!..

Подмытый берег обвалился

И ель большущую увлёк –

Сучками ствол заякорился –

Снести поток её не смог…

И прямо с лодки, рыбаки,

Забили колья в дно реки:

Ивняк да лапник натолкали

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература