Мои дорогие девочки

Кэт долго топталась на тротуаре около дома, не зная, что делать дальше. Возвращаться в квартиру к Трейси не хотелось. Она снова начнет твердить, что нужно пойти к врачу. Но Кэт не хотела записываться на прием – не сейчас. Вскоре она направилась к метро. Спустившись вниз, остановилась на мгновение, чтобы выбрать направление, куда ехать. Решив почему-то направиться на запад, Кэт села в поезд, который шел в сторону «Ватерлоо», чтобы потом на наземном транспорте добраться до Уимблдона. Она не знала, зачем туда едет и что хочет в итоге получить. Ноги сами шли вверх по холму к дому Виктории уже второй раз за две недели.

Для чего она туда идет? Ведь очевидно, что Виктория не поможет. Новорожденный ребенок – последнее, что ей сейчас нужно. И все же… Кэт недавно потеряла Лео. Неужели она решится уничтожить ту его часть, которая в этот момент растет внутри ее? Пока она крошечная, но с каждым днем становится все больше. Разве это не уничтожит и ее саму?

Она дошла до конца улицы, на которой стоял дом Виктории, и заметила, что дрожит. Все очень плохо. О чем только она думала? Какой смысл в этом разговоре? Что Виктория вообще может сказать, чтобы исправить положение? Сделав один шаг по улице, обсаженной деревьями, Кэт остановилась, а потом быстро развернулась и двинулась назад в сторону магазинов. Хотя бы здесь, среди модных бутиков и дорогих ресторанов, она сможет бродить незамеченной. Безликая незнакомка в толпе, с никому не интересным прошлым и с туманным будущим.

Виктории тоже не хотелось думать о будущем. Саломея снова гостила у подруги, и это оказалось как нельзя кстати. Ей было очень тяжело вести себя так, будто ничего не произошло, но она знала, что должна держаться. Хотелось лишь одного – свернуться калачиком на кровати в темной комнате.

Не был женат… Не был женат… Эти слова пульсировали у нее в голове, провоцируя постоянную боль. Ей нужно с кем-то поговорить. Может, с Дебс? Слишком тяжело переживать это в одиночестве. Но сейчас неподходящее для общения время – дни между Рождеством и Новым годом. Дебс проводит отпуск вместе с семьей. В теплом пальто и резиновых сапогах Виктория направилась через парк в сторону ветряной мельницы. Она шла очень быстро, не оглядываясь по сторонам, и лишь отвлекалась на собак, которые попадались ей на пути, или на редкие крики гуляющих. Моросящий дождь попадал ей на волосы и на лицо.

Виктории казалось, что если она вымотается физически, то сумеет заснуть. В предыдущие несколько дней сна совсем не было. И по ночам она слушала радио, бродила по дому или смотрела телевизор, не вникая в происходящее на экране. Чтобы не сойти с ума, она нуждалась в отдыхе.

После почти двухчасовой прогулки Виктория вышла на Хай-стрит, планируя купить на ленч буханку хлеба и булочку в карамели. Шел уже четвертый час дня, и у нее от голода кружилась голова. Через дорогу от магазинчика она увидела невысокую, худенькую молодую женщину, которая рассматривала витрину магазина одежды. Никто не обращал на нее внимания, но Виктория заинтересовалась происходящим. Девушка намеренно долго стояла у витрины, делала вид, будто занята разглядыванием одежды, но мыслями была совершенно в другом месте.

Через мгновение Виктория уже не сомневалась в том, что это Кэт, и окликнула ее. Та обернулась с таким видом, будто ее преследуют. Виктории показалось, что еще мгновение, и Кэт сорвется с места как дикое животное, поэтому она в несколько прыжков пересекла дорогу и ободряюще улыбнулась ей.

– Что тебя сюда привело?

Кэт удивленно смотрела на Викторию, ее лицо было белым как мел. Что у нее случилось? Виктория махнула рукой в сторону ближайшего кафе – нужно разобраться, в чем дело!

– Я собиралась поесть. Не хочешь присоединиться?

К облегчению Виктории Кэт позволила ей завести себя в кафе, где они сели за столик в дальнем углу от входа. Чувствуя, что Кэт не станет ничего заказывать для себя, Виктория попросила принести две чашки капучино, сандвичи и кусок яблочного пирога. Учитывая финансовые проблемы, ей, конечно, не следует сейчас обедать в кафе, но Кэт выглядела так, что Виктория не могла не порадовать ее. Кроме того, им нужно где-то побеседовать.

– Как ты встретила Рождество? – поинтересовалась Виктория, собрав пену ложкой и отправляя ее в рот. Она заметила, что у Кэт дрожат руки, и не удивилась, когда та не ответила на вопрос.

Казалось, Кэт не может сформулировать свои мысли, будто она ошиблась аудиторией на экзамене и вытянула билет по прикладной математике вместо английской литературы. Когда она все-таки заговорила, слова путались, и выходило нескладно:

– Я пыталась сказать маме, но она не понимает… Это Лео… Я сделала тест…

Виктория сидела тихо, пытаясь осмыслить услышанное. Ей казалось, будто Кэт говорит на каком-то иностранном языке и ожидает, что Виктория поймет ее. Но ведь она не знает значения этих слов!

– Я беременна, – наконец промолвила Кэт.

Они долго хранили молчание, словно ждали, что раздастся удар грома или на их головы обрушится потолок. Но ничего не случилось.