Мои дорогие девочки

На самом деле, все это глупо. Отношения, которые сложились у нее с Ральфом, были очень милыми и невинными. После того случая в кухне, когда Мэдди чуть не потеряла самоконтроль, они только обнимались. В этом не было ничего дурного. Она ведь поддерживала Ральфа в тяжелое время. Оказывала ему услугу. Но Верити никогда бы не поняла ее.

Ральф опаздывал. Мэдди прочитала Фиби еще одну главу из «Матильды» и поцеловала дочь на ночь.

– Можно мне подождать Ральфа? – спросила девочка, но Мэдди покачала головой. – Мамочка, ты так хорошо пахнешь, – улыбнулась Саломея, удобно устраиваясь в кровати. Ее мягкие светлые волосы разметались по подушке с розовой наволочкой.

И Мэдди вдруг поняла, что, не отдавая себе отчета, поправила макияж и надушилась любимыми духами. В ожидании Ральфа она спустилась вниз и налила себе бокал белого вина, сделала глоток и скривилась. Вместо своего любимого «Пуйи-Фюмэ» она покупала теперь самое дешевое вино в супермаркете, так что разница была очевидна. Сжимая бокал в руке, Мэдди зашла в просторную гостиную и посмотрела на ящик для цветов за большим окном. Недавно она посадила темно-синие анютины глазки и бледно-зеленый плющ в надежде, что это привлечет покупателей. Цветы выглядели просто очаровательно.

На улице было тихо. Мэдди знала, что станет скучать по зелени и спокойствию этого района. Темнеть начинало позднее – скоро Британия перейдет на летнее время. Мэдди удивилась, подумав об этом. Всю зиму она чувствовала, что Лео еще не до конца покинул ее. Но с приближением весны, которую ему не суждено будет увидеть, ощутила, что жизнь продолжается и без Лео.

Теперь она часто расстраивалась из-за мелочей: из-за весеннего цветка или выпавшего молочного зуба Фиби, потому что Лео никогда не увидит дочь ни со смешной прорехой в зубах, ни с новым зубом. От подобных мыслей Мэдди хотелось плакать, но она изо всех сил держалась и считала, что ей это неплохо удается. Какие бы сюрпризы ни преподносила ей жизнь, она готова была со всем справиться и гордилась собой.

«Отлично, моя дорогая девочка», – сказал бы Лео и погладил бы ее по щеке.

Выглянув в окно, Мэдди увидела, что Ральф поднимается по ступенькам к входной двери. От его улыбки, неуверенной и одновременно мечтательной, у нее защемило сердце. С матерью он ведет себя ужасно, зато с ней – просто ангел. Мэдди подумала, что Ральф последует за ней, куда бы ни позвала. Власть над этим молодым человеком пугала ее.

– Привет! – Он протянул ей куртку и толстовку и остался в синей рубашке поло, пахнущей порошком, которым пользовалась его мать.

Они распахнули объятия навстречу друг другу и, как обычно, обнялись так крепко, что это вызвало смех. Такое шутливое приветствие стало у них традиционным, потому что Фиби обожала крепко обниматься при встрече. В крепкой, красивой фигуре Ральфа, его шелковистых волосах и блестящих темных глазах было нечто завораживающее. Он напоминал ей молодого кота, холеного и энергичного.

– Я приготовлю ужин, – сказала Мэдди и, отстранившись от него, быстро направилась в кухню и взяла книгу рецептов. Ральф последовал за ней. – Любишь ризотто?

Он кивнул.

– Пойдем поговорим, пока я буду готовить.

Она рассказала немного о работе, Фиби, новой квартире, но на сегодня у Мэдди был намечен серьезный разговор, и ей не терпелось начать.

– Какие у тебя сегодня были уроки? – спросила она.

Ральф скривился:

– Я не хочу об этом говорить!

– Пожалуйста, – настаивала Мэдди. – Мне интересно. Не забывай, что я тоже сдавала выпускные экзамены.

Он сказал, что ему понравилось на философии, а вот учительница французского – просто невыносима.

– Почему? – Мэдди перемешала лук и чеснок на сковороде и добавила грибы.

– Она полная дура, – заявил Ральф. – Ненавидит меня, и это взаимно.

Мэдди взяла свой бокал, стоявший у плиты, и сделала глоток вина.

– Ты чувствуешь, что у тебя хорошо получается? Я имею в виду французский?

Ральф стоял рядом с ней, скрестив руки на груди и прислонившись к гранитной поверхности кухонного стола.

– Не совсем.

– Tu aimes parler francais? [1] – улыбнулась Мэдди.

– Pas du tout[2].

– Но это же чудесный язык! Я учила в университете французский и испанский. И на третьем курсе год провела во Франции.

Она добавила в сковороду рис, вино и бульон и подождала, пока жидкость впитается.

– Вот что я тебе скажу! – Мэдди вдруг пришла в восторг от своей новой идеи. – В следующий раз принеси учебник французского, и я помогу тебе.

Ральф нахмурился, и тогда Мэдди озорно толкнула его в плечо.

– Вот только не надо этого! Сколько у нас осталось до экзаменов?

Он пожал плечами:

– Устный в начале мая, а остальные в середине июня. График пока не составлен.

– В начале мая? Значит, у нас есть еще шесть недель.

Мэдди добавила в сковороду бульон и размешала. Рис начал набухать.

– Послушай, я не хочу… – начал Ральф, но Мэдди не собиралась его слушать.

– Я стану твоим репетитором! – весело заявила она. – Будем заниматься по часу каждый раз, когда ты приходишь. Отличная оценка на экзамене – вот моя цель. – Поток мыслей нес ее все дальше и дальше.

– Подгорает, – заметил Ральф, указывая на сковороду.