Мой друг

— Что происходит, Тём? Может наконец-таки обсудим? Ревность… Эти взгляды, объятия, поцелуи… — голос предательски дрожит, но я продолжаю. — Даже если допустить, что первый поцелуй был случайным, как ты тогда выразился, научить меня хотел, что даже звучит бредово, ну да ладно! — Боже мой, что я несу! Чудом, но мне все же удается закончить свою «пламенную» речь. — Вчера ты меня снова поцеловал!

Затихаю в нервном ожидании, но взгляда не отвожу. Вероятнее всего я сейчас краснее рака, но и Артём не лучше выглядит, даже на скулах выступил легкий румянец. Вот так открытие! Соколов умеет краснеть?!

— Ми… — прочищает горло. — Ми, мы можем вернуться к этому разговору позже? — убивает одной фразой.

— Позже? — выдыхаю задушенно. — Ты серьезно? Позже? — замираю в оцепенении. — Когда? Насколько позже? Мм, дай-ка подумать… Завтра, через неделю, год-два или, может быть, когда я выйду замуж?! — перехожу на крик. — Когда, черт возьми, наступит это твое позже!

— Я не могу сейчас всего объяснить, — заявляет так спокойно и миролюбиво, что хочется сбить силой это бесящее равнодушие! — Но никаких, на хрен, замуж, — цедит сквозь зубы.

Хреновая была затея, лучше было и не начинать. Не так бы больно было. Не видя смысла продолжать этот абсурдный разговор, дергаю ручку в попытке выбраться на воздух. Но та не поддается.

— Открой.

— Нет-нет, ты не сбежишь. Сама же хотела поговорить, так давай, блядь, разговаривать! Назад не отмотаешь!

И вроде бы хотела реакцию, так вот она — получай. Впитывай и наслаждайся. Так нет же! Заводит еще больше…

— Артём, — шиплю предупреждающе.

— Милана, — зеркалит тут же.

— С каких это пор у тебя секреты? Что ты такого не можешь рассказать?

— С девятого класса.

Это открытие бьет прицелено по болевым точкам. Не думала, что у нас могут быть тайны друг от друга. Я перед ним как открытая книга. Обо мне он знает всё. Жаль, не могу теперь похвастаться тем же.

— Ох, прекрасно. Слушай, да мне прям легче стало! — толкаю в плечо.

Перехватывает мою руку, прижимая ее к своей груди и не позволяя вырваться.

— Миил… Ты мне, пиздец, как дорога. Помни об этом всегда. Но я не могу объяснить, сказать тебе больше. Не сейчас. Только не сейчас… — выглядит так, словно эти слова ему даются с огромным трудом и доставляют невыносимую боль. — Подожди, еще немного потерпи…

Замираю в шоке. Этот сон… с гребаным пророческим посланием вспарывает сознание. Выбивает из реальности.

"Подожди, еще немного потерпи"

Как такое возможно? Мне проще поверить в то, что я слетела с катушек, тронулась умом, что у меня случилось помутнение рассудка. Но эта фраза… Слово в слово! Нахожусь на грани нервного срыва, когда Артём сталкивает нас лбами и продолжает:

— Ми, ты для меня всё, — разбивает по словам.

Гладит по голове, словно пытается успокоить или, скорее, приручить взбешенного зверинца.

— Тём, я не понимаю… Объясни! — прошу умоляюще, разве что не хнычу. — Что мне думать? Как все это переварить?

В ответ лишь тяжелый выдох. А потом…

Потом он произносит то, что оглушает фатально, словно кто-то врубил акустическую пушку, оказавшуюся в непосредственной близости от меня. Выбивает почву из под ног. Земля прекращает вращаться. На глазах стынут слезы, целые океаны непролитой боли и радости, печали и восторга. Боюсь моргнуть — обрушатся соленые капли безудержной волной.

— Я тебя… до смерти, — все чувства наружу. — Отчаянно, бесповоротно, всецело. Донельзя…

Сердце в решето.

— И я… — судорожно всхлипываю. — Тоже… Тоже тебя донельзя…

Долгие минуты в тишине, что является исцеляющей. Скребу волосы на его затылке, обхватывая крепче. Боюсь ослабить давление и проснуться. Обмениваемся чувственным волнением, переплетаясь распахнутыми душами.

— Клубничка… — рычит сдавленно куда-то в область шеи. — Мирись?

Легонько хлопаю ладонью по спине и следом прижимаюсь крепче.

— Ауч, как больно! В самое сердце…

— Иди ты…

Смеется. Заполняет хриплыми вибрациями каждую частичку обнаженной души, что сейчас искрится, стремится вырваться из тела.

— Мирись? — повторяет с легким нажимом.

И я сдаюсь.

— Мирись…

Глава 14

Спойлер:

Он просил подождать, но я не в силах… Никогда не отличалась особым терпением. Форсируя события, прикасаюсь губами к его правой лопатке…

Милана

Всю неделю нахожусь в состоянии эйфории. Я словно парю над землей, ощущая невероятную легкость во всем теле. Даже если бы захотелось, не смогла бы содрать с лица блаженную улыбку. Но я и не хочу. Позволяю себе порхать окрыленной птицей, разрезая пространство всепоглощающей радости. Раскатываю на языке признание Артёма, смакуя насыщенный чувственный вкус его слов.

Он тоже… Донельзя, до смерти…

Это ведь то, что я думаю? Признание своих чувств? Не до конца понимаю, почему он выразился именно так. Не решился сказать прямо? Но на него это не похоже…

В сознании всплывают тревожные вопросы: что недоговаривает, о чем молчит, почему скрывает? Но стоит им прорваться в мои мысли, как я тут же пресекаю этот обеспокоенный поток подозрений, заталкиваю глубже, прячу под замки. Запрещаю себе погрязнуть в треплющих нервы предположениях.