Мой друг

по плечам вниз, по оголившимся участкам кожи пробегается озноб. Легкий холод сменяется стремительным жаром от его горячих и нетерпеливых губ.

От резкого скачка ощущений я на мгновение теряюсь. Выпадая из реальности, погружаюсь в какое-то бессознательное состояние, растворяюсь в невероятном удовольствии.

— Полностью, Ми. Хочу стянуть с тебя всю одежду, — хрипит на ухо.

Осознание того, что он пристально следит за своими движениями и реакциями моего тела на них, закручивает во мне взрывную воронку чувств и эмоций, затягивающую всю мою скованность и выпускающую на поверхность нестерпимо жгучее желание.

И когда я уже сама готова скинуть с себя болтающееся на бедрах платье, нас оглушает настойчивый звонок в дверь.

— Кто это? — вздрагивая, шепчу встревоженно и спешно пытаюсь привести себя в приличный вид. — Родители вернулись?

— Нет, Ми. Это доставка, по пути сделал заказ, — страдальчески щурится, прикрывая глаза. — Не переживай, сейчас вернусь, — успокаивает тут же. — И… Не одевайся, — бросает предупреждение уже в дверях, прожигая меня плотоядным взглядом.

К его приходу я, конечно же, полностью одета и застегнута на три несчастные пуговицы на груди. Не смотря на то, что утихомирить расшатавшиеся эмоции не удалось и близко, переживаю уже совершенно по-другому поводу.

Под оглушительный аккомпанемент собственного сердцебиения, слежу за медленным приближением Тёмы, усердно сжимая в руках серебряную подвеску.

— А где еда?

— На кухне оставил, поедим потом, — медленно крадется ко мне, словно зверь на охоте.

— Не остынет? — непроизвольно отступаю назад.

Машет головой, а затем ухмыляется, когда упираюсь ногами в кровать и вскидываю на него растерянный взгляд.

— Падай, — сокращая между нами дистанцию до несчастных сантиметров, кладет руку мне на живот, усиливая давление.

И когда я уже думаю, что раскинусь перед ним попрек кровати, перехватывает за спину, приземляя на покрывало нас вместе.

Находиться в горизонтальном положении под ним очень… странно. Непривычно для меня. И так… Необыкновенно приятно. Фантастически. А в особенности волнует и даже немного пугает — ощущение растущего напряжения между ног.

Не знаю, откуда берутся силы, чтобы притормозить, но я собираю по каплям всю свою решительность и упираюсь ладошками ему в грудь.

— Тём, мой подарок, — смотрю на него снизу вверх. — Ну, точнее твой. Хочу подарить сейчас, а то опять забуду, как начнёшь… — замолкаю, кусая губы.

— Мм, что начну, зай? Продолжай, — требует, толкаясь бедрами навстречу, тем самым вжимая меня в матрац сильнее.

— Делать вот так… Прижимать меня своим… Своей… выпуклостью.

Его брови тут же взлетают, а затем он, откидывая голову назад, разражается безудержным смехом, словно я отвесила капец, какую смешную шутку.

— Ахах, чего-о? — давит в перерывах, разглядывая меня на вытянутых руках. — Повтори-ка, Ми.

— Тёма… — наигранно дую губы, сгорая от стыда.

— Бля, Ми… Я запомню это, — заверяет меня, всё еще посмеиваясь. — Лады. Давай, где там твой подарок. Не терпится уже прижать тебя своей… Хм… выпуклостью, — снова смеется, не обращая внимания на мою неловкость.

Но стоит мне протянуть между нами руку с подвеской на раскрытой ладони, он резко замолкает и мгновенно меняется в лице. Бывалого веселья и след простыл.

Мне кажется, в этот момент мое лицо сливается с цветом белоснежных подушек в изголовье кровати. Ощущение, что из меня не только кровь выкачали, но и все жизненные силы, разбередив при этом встревоженную душу.

Ему не нравится? Озвучить вслух свой вопрос не то, чтобы не решаюсь — выдавить не способна.

Но даже не это сейчас так страшит…

Если и так, его пугающая реакция была бы не такой шоковой. Я бы даже сказала — панической. Он с трудом себя контролирует.

Выглядит так… Словно ненавистного призрака увидел. Черты лица заострились, на напряженной челюсти играют желваки, губы плотно сжаты, а в глазах целая буря непередаваемых эмоций — от страха и отрицания, до злости и боли.

— Это. Что? — мученически дробит глухим и бесцветным голосом.

А я лишь хлопаю глазами, не зная, что и думать. В голове тревожный хаос. У меня нет и отдаленных предположений, чем вызвала такой набор взрывных эмоций. Нет ни одной весомой причины так себя вести.

— Мила, — цедит сквозь зубы, требуя пояснений.

— Это сердце…

С виду простое, ничем не примечательное сердце, притянувшее мой взгляд и напомнившее о нем. Да, это не совсем привычная нашему глазу фигурка из двух изогнутых линий, но именно этим оно и зацепило. На мгновение подумала, что для меня, как для будущего врача, такой подарок даже символичен. Но с каждой следующей секундой внутри разрасталось необъяснимое чувство глубины и значимости, пронизанное трепетом и любовью.

Я даже не думала, выбор был очевиден. Я просто хотела, чтобы оно было у него, словно в этом есть какой-то скрытый смысл, будто это что-то ценное и важное. Необходимое.