Мой друг бессмертный

Голоса утихли. Ники перевела дух, опустилась на камень. Лешка обнял ее за плечи и притянул к себе. Ники этого даже не заметила. Она дрожала от возмущения.

— Старая карга! Слышать ее не могу! — сквозь зубы прошипела она.

Несколько минут они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали.

— Как ты думаешь, они ушли? — прошептал Лешка.

— Черт их знает. А чего ты шепчешься-то?

— Не хочу, чтобы меня кто-то услышал, — еще тише прошептал Лешка. — Ты была права. Виктор — герой, а я нытик. Зато у меня есть Проводник.

— Что?

Лешка полез в карман, и в руку Ники скользнуло что-то маленькое и колючее.

— Оторвал в джипе, когда мы выходили на Киргофе. Помнишь, Арсан сказал — проводник для смертного по нижним мирам? Я еще подумал: вдруг пригодится. Может, испытаем?

— Ах, Проводник!

В памяти Ники всплыл черный проволочный клубок с мохнатой тушкой внутри.

— Мы же не умеем им пользоваться!

— Зачем усложнять! — сказал Лешка с уверенностью, которой не испытывал. — Берем эту штуку — и пошли, а она сама нас куда-нибудь выведет.

Лешка вспомнил слова Гумусова и добавил:

— Хуже-то уж точно не будет!

Подумав, Ники с ним согласилась.

Начался долгий и странный путь в полной темноте, на ощупь, почти ползком. Крепко держась друг за друга, Ники и Лешка пробирались по зыбкой почве, то проваливаясь в холодную грязь, поскальзываясь на невидимых камнях, каждую секунду рискуя провалиться в какую-нибудь трещину или разбить голову о потолок. К счастью, скоро дорога пошла вверх. Лешка радостно заявил, что это начал действовать Проводник. Ники в этом сомневалась. Она вообще не понимала, где они находятся — не то на широком склоне, не то на тропинке над пропастью. Пещера, по которой они продвигались, была, наверно, огромной, потому что им ни разу не удалось нащупать ни стен, ни потолка. Если это была все еще пещера…

Неожиданно Ники замедлила шаги и сжала Лешкину руку.

— Что такое? — вздрогнул он.

— Ты что-нибудь слышишь?

Лешка прислушался, но не услышал ничего, кроме их собственного дыхания.

— Нет…

Ники двинулась дальше. Лешке показалось, что девочка испугалась, но не хочет говорить, чего именно. Через несколько минут Ники резко остановилась.

— Свет! — хрипло воскликнула она.

— Где?

Лешка повертел головой. Вокруг царила кромешая тьма.

— Да вот же! Прямо перед нами!

— Ники, там нет никакого света!

— Я его вижу, — упрямо сказала Ники. — И слышу голос. Пошли в другую сторону.

— Но почему? — удивился Лешка. — Если ты что-то слышала, надо наоборот идти на голос!

— На этот голос я не пойду.

— Да что за голос такой! Я ничего не слышу!

— Я еще тогда заподозрила, что оно меня подманивает, — прошептала Ники Лешке на ухо. — И оказалась права. Оно действительно меня зовет.

— Что за «оно»?

— Черное солнце.

— Тьфу, — с досадой сказал Лешка. — Дурацкие шутки.

— Я не шучу!

— Тогда дурацкие глюки.

— Ты правда ничего не видишь и не слышишь? Пожалуйста, давай пойдем в другую сторону! Это пение нельзя слушать людям, оно для них опасно!

— Ты-то чего боишься, ты же дочка бога.

— А ты?

— А я все равно ничего и не слышу. Пошли.

Несмотря на нежелание Ники, они двинулись дальше. Через несколько минут Ники остановилась.

— Ну что еще? — устало спросил Лешка. — Опять свет и голоса?

— Дальше я не пойду.

— Почему?

— Прямо перед нами что-то есть.

От слов Ники у Лешки по спине пробежал холодок. Он поднял взгляд, но, разумеется, ничего там не увидел.

Ники нашарила в кармане куртки зажигалку, с которой ходила по Леннаучфильму, и сунула ему в ладонь. Лешка щелкнул зажигалкой, вытягивая перед собой руку. Огонек на миг разогнал темноту. Этого хватило, чтобы заметить четырехугольник надгробной плиты.

— Тут могила! — воскликнул Лешка. Ники прерывисто вздохнула.

— Так я и знала, — пробормотала она. — Сначала свет, потом пение, а теперь еще и это…

— Пошли посмотрим!

— Я не пойду. Мне кажется, мне нельзя.

— Тогда постой тут. Я схожу один.

Ники вцепилась ему в локоть.

— Разве ты не чувствуешь — там, наверху, что-то есть… оно поет…

— Я тупой и глухой, и музыкального слуха у меня нет. Я только гляну.

Лешка оставил Ники в темноте и пошел к гробнице. Вскоре его руки коснулись холодного камня. При свете пламени зажигалки он осмотрел поверхность плиты. Никаких знаков, кроме глубоких царапин, на ней не было.

— А черт его знает, что это за могила. На ней ничего не написано.

— Надо ее открыть, — донесся из темноты голос Ники. — Сдвинь крышку.

— Зачем?

— Я думаю, что это могила моего отца.

— А чья тогда могила на Киргофе?

— Вот мы и проверим.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — усомнился Лешка. — По гробам лазать… Там же покойник!

— Открывай! — приказала Ники.

Подчиняясь ее требовательному тону, Лешка навалился на плиту. Она оказалась не слишком тяжелой. Вскоре ему удалось сдвинуть ее в сторону и спихнуть на землю. В воздухе распространился странный тяжелый и кислый запах, показавшийся Лешке знакомым. Так пахнет влажная земля, удобрения и гниющее сено. «Как компостная куча», — подумал он.

— Что там? — крикнула Ники.

Лешка щелкнул зажигалкой, заглянул в могилу и вскрикнул от изумления.