Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Другой боец организации Карлоса — Криста-Марго Фрелих, которая, по версии обвинения, была причастна к взрыву редакции «Аль-Ватан Аль-Араби» (предположительно перегоняла машину со взрывчаткой), была выманена в Италию, где ее и арестовали. Ордер на арест был выписан все тем же судьей Брюгьером, которому было поручено покончить с Карлосом и его ближайшим окружением. Полгода фрау Фрелих провела во французской тюрьме, после чего ее все-таки оправдали.

Самым удачливым оказался сириец Исса, которого не удалось поймать ни одной спецслужбе мира. Он как сквозь землю провалился. И, возможно, в прямом смысле. Иначе как можно объяснить, что все эти годы он остается недосягаемым для могущественных разведок? А быть может, он до сих пор под надежной защитой сына Хафеза Асада — Башара — сражается против международной армии убийц и душегубов в Сирии. Кто знает, кто знает.

Магдалена Копп через год после ареста своего официального мужа Ильича Рамиреса Санчеса переехала из Венесуэлы в Германию, чтобы быть ближе к своей матери. Эльбита пошла в обычную школу, где вела жизнь простого подростка, далекого от идеалов отца. Когда Брюгьер предложил Магдалене дать показания на своего мужа — она согласилась. Именно Копп сказала, что мужчина, припарковавший начиненный взрывчаткой «опель» у редакции «Аль-Ватан», был не кто иной, как Вайнрих. Впрочем, это легко опровергалось охранником — единственным прямым свидетелем тех событий. Он сказал, что шофером был типичный араб, полная противоположность немецкому блондину Вайнриху.

Потом Магдалена оправдывалась и говорила, что не знает, зачем давала показания. А затем кто-то мудро предположил, что ей, переехавшей без копейки в кармане, было не на что воспитывать дочь и она решилась на предательство. Ведь это настоящая греческая трагедия, когда возлюбленная предает своего мужа, сражающегося с целым миром.

— Она женщина, — говорил мне Карлос, — она давала показания, потом отказывалась от них.

И, наверное, это действительно так: Магдалена не выдержала своего груза и надломилась. Уже в середине нулевых про нее сняли фильм «Черная комната» — там Магдалена делится переживаниями, вспоминает своего единственного мужа и пытается проанализировать свою жизнь. Получается не очень хорошо. В фильме показывают и Розу-Эльбиту — она посещает своего отца в тюрьме Пуасси. Я никогда не спрашивал Ильича про дочь. Некоторые страницы его биографии должны остаться закрытыми. В 2007 году Магдалена опубликовала свои мемуары под названием «Годы террора: моя жизнь с Карлосом» — крик души и попытку создать собственный мир воспоминаний. Она жила с дочерью в своем родном городе Ной-Ульм, Германия, до смерти 15 июня 2015 года.

Даже в тюрьме Карлос оставался верным себе: он был всегда одет в чистую и элегантную одежду, курил сигары, обменивался шутками с тюремным персоналом. В его жизни появилась новая женщина — Изабель Кутан-Пейре, ставшая не только его адвокатом, но и женой. Видя ее, он забывал про все на свете — однажды на полпути к тюремному фургону Карлос остановился и, развернувшись, пошел в сторону Изабель, улыбаясь и махая ей рукой. Опешившим конвоирам пришлось бежать за ним вслед, уговаривая вернуться к автомобилю. Изабель — красивая волевая женщина, чудесный человек, с кем я поддерживаю отношения продолжительное время.

— В 1982 году мы вместе с моим коллегой Жаком Вержесом должны были защищать перед французским трибуналом гражданина Швейцарии Бруно Бреге и немку Магдалену Копп, — рассказала мне Изабель. — Полиция и пресса их представили как «друзей Карлоса». Процессы, проходившие в исправительном суде в 1982 году и в апелляционном суде в 1983 году, были настолько бурными, что до сих пор в зале суда и вокруг Дворца правосудия всегда много полицейских. После своего освобождения Магдалена рассказывала Карлосу, что я была верным и смелым адвокатом. По этой причине чуть менее двух лет спустя, после его ареста в Хартуме 15 августа 1994 года, недовольный тем, как его защищали другие адвокаты до меня, он вспомнил обо мне и указал в качестве защиты, тем самым отстранив других французских адвокатов от дела. Я привыкла работать со сложными делами, которыми занимаюсь почти что с начала моей карьеры. Первый раз я его навестила 27 июня 1997 года. Сегодня, спустя 20 лет, можно насчитать несколько тысяч наших встреч в разных тюрьмах, куда его помещали.

Изабель вздыхает и затягивается сигаретой:

— Я рассказываю о человеке гордом и смелом, который не боится столкнуться лицом к лицу с жалкой средой; будь это хоть французские заключенные, мучившие его организованными провокациями, чтобы сломить его дух и превратить в сумасшедшего. Это действительно было их целью. Это твердил еще следователь Жан-Луи Брюгьер с августа 1994 года: «Вы должны стать сумасшедшим в тюрьме». На что Карлос отвечал: «Я здесь надолго не задержусь».