Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Я знаком с реальным человеком, отвечавшим за активность просаддамовских турецких вооруженных группировок, — Али Османом Зором. Али Осман — вообще личность примечательная, такой себе турецкий Роберт де Ниро с повадками муллы Омара, боевик, публицист, сложивший когда-то оружие. В его компании я провел несколько дней в раскаленном Стамбуле, перемещаясь из одной кондиционированной чайханы в другую. Так вот Осман Зор говорил, что мусульмане восприняли ту первую иракскую войну как свою и были готовы пойти воевать за Саддама. Это было такое общее для всех дело, на время заслонившее даже проблемы палестинцев, а Саддам Хусейн предстал в образе живого шахида — мученика за веру. Агрессия более 30 западных стран во главе с США сплотила разрозненное мусульманское движение. Кстати, сам Осман Зор потом отсидел в Турции за связи со зловещей разведкой Саддама «Мухабарат».

— Конечно, наши соратники сражались за Саддама Хусейна и в первой, и во второй войне, — рассказал за чашкой кофе Осман Зор. — Я даже был обвинен следствием в Турции в работе на иракскую разведку «Мухабарат». Но это не так. Мы сражались с американцами из наших политических и религиозных убеждений. Они, американцы, когда поняли, что у них нет сопротивления, начали воевать на Ближнем Востоке. Величие Саддама Хусейна в том, что он показал, что можно сопротивляться Америке. Неважно, проиграл он или выиграл войну. Важно, что он показал народам мира, что можно сопротивляться Америке. Он дал пример. После этого началось сопротивление Америке. Саддам Хусейн сломал первый винтик в новом мировом порядке. Показал, что можно сломать американскую машину. И в 1991 году то, что он начал сопротивление, сегодня тоже показывает, как изменился мир. Большой ближневосточный проект или новый мировой порядок, как говорят американцы, — мы оказали ему сопротивление в первой и второй войне со словами: «Саддам, ты — оттуда, мы — отсюда». То есть мы сейчас продолжаем воевать против этого, исходя из той платформы, которая тогда нам была задана.

— Можно сказать, что Саддам — не духовный лидер, но тоже ориентир для организации?

— Он для нас герой. Он для арабов считается героем, и для всех людей, кто в сопротивлении, он герой. Для героя Карлоса он тоже герой.

Агрессия крестоносцев на Ирак и объявление джихада Саддамом Хусейном поставили ребром вопрос об отношении старых пропалестинцев к набирающему силу исламскому религиозному движению. Мало кто из российских читателей знает, что Карлос принял ислам еще в 1970-е годы.

Кстати, некоторые западные биографы утверждают, что Карлос принял ислам в Алжире. Но это не так. В его отношениях с правительством этой страны не было религиозной составляющей, несмотря на тесную дружбу с Абдель Азизом Бутефликой (Карлос ни разу не был ни в одной алжирской мечети).

Неверно и то, что он принял мусульманскую веру в тюрьме, став вдруг ультраисламистом. Политические оппоненты Карлоса обвиняют его в том, что он симпатизирует «Исламскому государству». А еще ест детей. Подобными измышлениями обычно занимается пресса, старающаяся не вникать в детали. Но симбиоз ислама и коммунизма — это важная составляющая политической биографии Карлоса. Давайте разбираться.

В своей книге «Революционный ислам» Карлос пишет:

«Я принял ислам в начале октября 1975 года, в тренировочном лагере Народного фронта освобождения Палестины в Йемене близ Хаара в провинции Абиян. Я помню это так ясно, словно все случилось вчера, а не двадцать семь лет назад. Я готовился к обряду среди моих боевых товарищей — арабов, которыми мне предстояло командовать во время опасной боевой операции в Западной Африке. Все они были мусульманами и попросили меня разделить их веру, чтобы — в случае гибели в бою — я повел их в рай. Братство по оружию стало одной из главных — глубинных — причин обращения в ислам, сыгравший решающую роль в моей судьбе. Неотвратимость вечной спутницы воина — смерти — не пугала меня. Я воспринимал ее как нечто естественное, без тоски и отчаяния, ибо случайности в революционной войне, которую ведет любой профессиональный идейный борец, неизбежны».