Мой друг мертвец

Моя грудь вздымалась от дыхания, а руки были покрыты тонкой, полупрозрачной кожей, сквозь которую проглядывали волокна мышц и сухожилий. Оглядевшись вокруг, я понял, что перед рассветом, Гринька успел меня в мельницу затащить, в которой дети укрылись. Вспомнив о них, я резко повернулся к разбойнику.

— Дети где?

— Да не боись ты! На рассвете побежали по тракту сразу. Ох и боевые они у тебя! Я когда к мельнице подошёл, пацан меня чуть мечом своим не зарубил, ладно хоть увернулся. А когда увидели, что тащу тебя, сразу же помогать начали. Рассказали, как ты их на мельницу привел, чтобы от некроманта спасти. Ловко ты это придумал. Только вот всё никак не пойму: откуда такой взялся?

Гриша явно преувеличивал: Ванька, конечно, хорошо клинок в руках держал, но до опытного разбойника далеко ему было. Но я всё равно ощутил гордость за сына.

— Пойдём за Тёмным, Гриша! Не успеем иначе. По дороге расскажу всё.

— И то верно, чего время зря терять! Ты жрать-то хочешь?

Я прислушался к ощущениям: желудок пока не работал, но казалось, что был на месте, как и остальные органы, но функционировал он слабо, неуверенно.

— Нет пока. Рано ещё: некромант держит. Вот что завтра случится, не знаю. Если выживу, бродячим, может, стану или сгину, когда магия Тёмного закончится.

Мы выдвинулись в путь, не теряя времени, чтобы успеть нагнать некроманта до тех пор, пока он до детей доберётся. Усталости я ещё не чувствовал, но и болевых ощущений, сковывавших меня ранее, не ощущал, так как некромант ушёл вперёд и забыл обо мне. Гриша тяжело дышал, но держался молодцом и не отставал.

— Понятно! Ну давай, выкладывай уже!

Мне пришлось вкратце рассказать Грише, что со мной произошло. Как очнулся у некроманта на привязи и как начал вспоминать, кем был. Рассказал также о том, как несколько лет назад наша деревня от Федота пострадала.

— Вот так и погиб я, Гриша. Даже не знаю, что произошло тогда. Помню только, как пошли мы к кругу, сотворённому Тёмным. Помню, как руки к нему протянул, а они у меня рассыпаться на глазах начали. А дальше ничего не помню, хоть убей!

— Да-а-а, ну и влип ты, Гордей. Ну, против Федота мы с тобой вместе выступим: он тоже крови моей попил! То, что шайку мою разбил два дня назад — это просто дело давнее довершил. Мы тогда вместе с ним на тракте промышляли. Точнее, промышлял я, а он пришёл однажды издалека и попросился к нам. Надо было бы пристрелить его на месте, да не стали выгонять путника. Наговорил он нам слов всяких про то, что всё время мечтал с нами разбойничать. Ловили тогда купцов зажиточных по ночам и обдирали до нитки. Вот только не убивали никого в то время (запрещал я жизнь человеческую без надобности забирать) и, хоть мы и были бандитами, всегда кров могли найти у жителей местных. Мы им — товары с большой дороги, а они нам — ночлег и еду. Но Федоту мало было, и начал он убивать тех, кого грабил. Ни за что, просто так. Не знал я тогда, что делал он это, оттачивая своё мастерство где-то полученное. Это не понравилось ни мне, ни ребятам моим — мы и выгнали его из банды. Пообещал тогда он, что вернётся и перебьёт всех. Вот и вернулся, да только не всех перебил.

Гриша внезапно замолчал, и я понял, что лучше дальше не спрашивать: даже разбойникам тяжело друзей терять. У меня на душе тоже кошки скреблись: успеть бы некроманта поймать! Дети мои, конечно, смышлёные, вот только им отдыхать надо, а они уже три дня без продыху от нас убегают. Ни поесть, ни попить не найти. Кого на тракте встретишь, вряд ли допросишься помочь, ведь у каждого свои дела в голове.

Полночь уже подступала, поэтому бежали мы с Гринькой молча, лишь бы успеть. Тракт петлял из стороны в сторону, словно змея. Завернув за очередной поворот, Гриша бег замедлил.

— Палёным воняет. Близко мы, Гордей, по пятам идём прямо.

На дороге мы увидели обугленные кости мертвяка — это значит, Алёнка ещё одну склянку использовала, и мертвецов всего четыре осталось. Я ускорился, сильно обогнав Гришу, и за очередным поворотом увидел Алёнку с Ванькой, которых четыре мертвяка окружили, всё ближе и ближе подбираясь. Недолго думая, я зарычал и кинулся на них со спины. Не знаю, сил то ли за ночь прибавилось, то ли при виде детей в беде, но я схватил одного за голову так, что оторвал её тут же. Тот не помер, а руками начал размахивать, и я оттолкнул его от себя подальше. Вреда он, если не приближаться, большого не нанесёт. Остальные мертвецы обратили своё внимание на меня.

Тот, что ближе был, бросился сразу и повалил меня на землю, пытаясь достать до горла костлявыми лапищами. Двое других собрались было меня за ноги схватить, но тут Ванька к одному из них подскочил и резким взмахом меча по ногам ударил, отсёкши их по колено. Мертвяк упал, но продолжил ко мне ползти, а Ванька вскочил ему на спину и что есть силы ударил по голове мечом так, что тот поник сразу и затих. Второй внезапно заверещал громко-громко и бросился на Ивана. Но сын ловчее оказался: увернулся от лапы и ко мне на помощь кинулся.

— По спине рубани ему!