Мой друг по несчастью

С этими словами он показал мне фото на дисплее своего телефона. Банка пива выпала из моей левой руки, сигарета из правой. Ноги подкосились, перед глазами поплыл туман. Последнему я был даже рад, потому что смотреть в эти черные глаза, когда они были мертвыми, и при этом еще более пламенными, оказалось для меня адской пыткой, умноженной ее неожиданностью. Червоточина лежала на земле, ее разбросанные волосы были слипшимися от крови, которой была перепачкана и вся ее шея. Как я успел заметить, пока зеленый туман не застлал мои глаза, рана на ее шее была длинной и узкой, и в ране этой словно что-то застряло, что-то впилось в ее плоть.

– Тихо-тихо, господин Убивец.

Агент Дно придержал меня за локоть и усадил на кровать. Потушил ногой окурок, поднял банку, из которой на пол вылилось пиво, и протянул ее мне.

– Господи, – прошептал я, закрыв лицо руками. – Где? Когда?

– Ночью. В парке психов. Между двенадцатью и часом.

Внутри меня все клокотало и визжало. Еще никогда в жизни я не переживал столь сильного потрясения, когда хочется кричать, бежать, ломать, и одновременно разом провалиться в какую-то бездонную тьму, где нет ничего, никаких чувств и эмоций, где ничего не происходит и даже время не движется. Я не был влюблен в эту несчастную женщину, но, тем не менее, чувствовал, что прошлая ночь нас чем-то связала, чувствовал даже ее влияние – а как иначе, если я чуть не убил себя по ее приказанию? И теперь она мертва! Убита! И я главный подозреваемый, потому что именно меня видели с ней последним. И именно я отпустил ее одну среди ночи, полностью потеряв контроль над собой и над ситуацией. Боль, чувство вины и страх жгли душу огненным вихрем, и я понятия не имел, как этот вихрь потушить в трезвом уме. Хотелось вырубиться, и я даже чувствовал, что это случится в следующую секунду, но секунда шла за секундой, и я продолжал осознавать весь ужас ситуации и не знал, что мне дальше делать.

– Это не я, – только и смог прошептать я.

– Ну да, конечно, – усмехнулся мне в ответ агент Дно, и вновь прислонился к стене, напротив меня. – Ничего другого я и не ожидал услышать. Каждый раз одна и та же песня.

– Мы действительно были в парке, но она ушла. Есть свидетель. Его только надо найти. Молодой человек по имени Ричи. Я думаю…

– Прекращай, Убивец, – отчеканил агент Дно, сверля меня своим фирменным взглядом из-под низко опущенной шляпы. – Здесь нет третьего человека, от которого была бы скрыта правда, а потому ломать комедию тебе не перед кем. Мы оба знаем, что эта женщина умерла от твоих рук.

– Чем она убита? Что у нее там, в шее? – спросил я, и нашел в себе силы залить в рот остатки пива.

– Сам знаешь.

– Слушай, агент Дно, – резко сказал я. – Даже не думай действовать мне на нервы, я сейчас не в том настроении, чтобы слушать твои теории. С чем ты ко мне пришел? На чем построены твои обвинения? Или ты рассчитывал получить от меня чистосердечное признание? Так его не будет! Потому что это не я убил эту девушку. Она была душевно больна, и мне было ее искренне жаль, и я бы никогда не поднял на нее руку, понятно? – он не ответил и продолжал смотреть на меня в упор, при этом к подозрительному взгляду добавилась язвительная усмешка. Она-то меня и взбесила. – Понятно тебе, сукин ты сын?! – вскричал я и вскочил на ноги, теперь уже с самым искренним желанием ударить его.

С ловкостью, которой я от него не ожидал, агент Дно выхватил из-за пояса пистолет и направил его прямо мне в лоб. От неожиданности я сделал шаг назад, хотя тут же и пожалел об этом, предположив, что смог бы его обезоружить.

– Остынь, приятель, – сказал он и отработанным движением пальца снял пистолет с предохранителя. – Давай без этих фокусов.

– Черт возьми, – выдохнул я и снова рухнул на кровать.

– Так-то лучше.

– Но, послушай, агент Дно: пусть ты и худший сотрудник в истории ФБР, но даже ты должен понимать, что для обвинения в убийстве недостаточно свидетельств случайных людей, которые видели меня с Червоточиной накануне ее смерти. Пусть этих свидетелей было и достаточно.

– Хватит и одного, – сказал агент Дно. – И даже одного хватит, чтобы арестовать тебя на трое суток, до предъявления обвинений.

– Черт возьми, это немыслимо, – я покачал головой, про себя отмечая, что ни за что не поеду в полицию, и судорожно соображая, каким именно образом мне этого избежать. – Чем ее убили? Где орудие убийства?

– Надо было не забывать на месте преступления.

– Ты хоть отпечатки пальцев снял? Первейшая процедура в таких случаях.

– Что? Черт возьми, – прошептал он и потер переносицу левой рукой, правой продолжая сжимать направленный в меня пистолет. – Забыл, можешь представить? – и он стыдливо улыбнулся и отвел глаза.

– Могу! Может, потрудишься позвонить куда следует и отдать приказ снять отпечатки?