Мой друг по несчастью

Он задержал на мне долгий пристальный взгляд исподлобья, и взгляд этот мне не понравился. Он словно говорил мне, что знает обо мне нечто, что я пытаюсь скрыть, но что тем самым только досаждаю и ему, и самому себе. И если бы на меня так посмотрел человек, который пять минут назад не был в моих глазах посмешищем, и если бы я не знал, что взгляд этот удачная калька, то точно не захотел бы темнить и что-то скрывать. Проблема еще была и в том, что мне было совершенно нечего скрывать от агента Дно, и в целом от спецслужб Соединенных Штатов.

– Ты, наверное, не знаешь, но в ФБР есть такая практика: отправлять своего сотрудника для помощи в расследовании в другие страны, если у этих стран есть соответствующие договоренности с моей страной. Обмен опытом или что-то в этом роде. У Сантории и США такие договоренности есть, и, собственно, поэтому я здесь. Вообще, меня часто отправляют в такие командировки, – он оторвался от стены и вновь стал прохаживаться вдоль нее, больше не глядя на меня, а в голосе его опять зазвучали ноты неуверенности. – Начальство говорит мне, что все это очень важно, и я отвечаю за престиж родины и прочая восторженная ерунда. Но, на самом деле, я понимаю, что от меня просто хотят избавиться, и плевать они хотели на престиж.

– Почему же так? – спросил я и тоже встал. Признаюсь, новая партия в этой игре вызывала волнение, а новый актер возбуждал любопытство.

– Потому что я худший, – агент Дно коротко посмотрел на нож в моей руке. – Так они говорят, да я и сам это понимаю. Худший сотрудник ФБР за всю ее историю.

– Думаю, что ты преувеличиваешь.

– Ай, брось. Под кроватью застрять. Разумеется, худший. Да это и не самое позорное, на что я способен, и ты в этом еще убедишься. – Он остановился у окна, спиной ко мне, из чего я сделал вывод, что он меня не боится. Или же боится, но пытается переубедить в этом и себя и меня, что могло быть довольно рискованно, имей я действительные основания применить нож. Впрочем, это было маловероятно, потому что я уж точно не боялся агента Дно. – Раньше я очень переживал по этому поводу, старался что-то доказать, исправить, но получалось только хуже. Даже если удавалось где-то сорвать подобие успеха, даже если несколько раз подряд, потом все равно следовал провал, пусть даже и не слишком сокрушительный, но именно на этом провале фокусировалось внимание, и меня вновь тыкали носом в мою некомпетентность. Ну я и пустил все на самотек. Худший, так худший. Лучших много, а худшего запомнят на всю жизнь. Я не горжусь этим, но больше и не стесняюсь, и просто принимаю себя таким, каков я есть, чего сразу советую и преступникам, которые имеют со мной дело.

Я, разумеется, обратил особое внимание на последнюю фразу. А агент Дно тем временем сунул руку в карман плаща и достал сигареты.

– У тебя можно курить? – спросил он, повернувшись ко мне. Видимо, в моих глазах была написана такая радость, что агент Дно даже приподнял брови.

– Если угостишь, кури, сколько влезет, – сказал я.

– Ради бога, – он пожал плечами и протянул мне открытую пачку.

– Одну минуту, – сказал я, взяв сигарету, и сходил на кухню за второй банкой пива. Нож оставил на столе. – Будешь? – предложил я, вернувшись в спальню.

– Нет, на службе все-таки, – ответил он к моей радости, и протянул горящую зажигалку.

Я сделал несколько глотков пива и с удовольствием затянулся сигаретой.

– Слушай, у тебя очень полезная философия, – сказал я и выпустил дым в открытое окно, у которого теперь стоял словно с давним приятелем, а не с незнакомцем с неясными мотивами. – Правда. Таким трезвым отношением к себе могут похвастаться только очень умные люди. А значит, это твое начальство недальновидно, если не видит твоего потенциала и не может оценить его по заслугам.

– Может, ты оценишь? – спросил он.

Я утвердительно кивнул.

– Давай попробуем.

– Да, ближе к делу, – сказал специальный агент Дно и выбросил сигарету, сделав всего несколько затяжек. Я заметил, что одна из многих капель дождя успела потушить ее тут же, еще в полете. – Произошло убийство.

Он вновь принял вид заправского киногероя. Я взглянул на него в ожидании дальнейших объяснений, и по его взгляду, которым он словно призывал меня к ответу, догадался, что объяснения мне не очень понравятся.

– Я здесь ни при чем, – сказал я. – Там был полный ресторан свидетелей. И полиция была на месте преступления. Если же ты хочешь знать, где скрывается Кассий, я понятия не имею.

Агент Дно как-то нетерпеливо поморщился, словно ему было скучно меня слушать.

– Вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал он, и достал из кармана телефон.

– А о каком тогда убийстве речь? – спросил я, предчувствуя что-то недоброе.

– Придуриваешься ты знатно, – сказал он, с усмешкой посмотрев мне в лицо. – Не будь я агентом ФБР, даже поверил бы тебе. Но, так как я все-таки агент – пусть и худший, – то советую тебе оставить эти концерты и сразу признаться в том, что это сделал ты.