Мои друзья и горы.

   К концу этого пути мы настолько устали, что перестали даже ощущать эту усталость: казалось, что силы никогда не закончатся, сколько бы ни потребовалось еще работать. День, два или десять — без разницы. Сваны, жители Местии, это почувствовали лучше всех. Когда я привел свой спасотряд альплагеря «Баксан» в местное кафе, чтобы чего-нибудь перекусить на те немногие деньги, что у меня были, на нас только взглянули и, ни о чем не спрашивая, немедленно предложили сытный обед на двадцать человек, не взяв с нас ни копейки. Вдобавок было выставлено несколько ящиков вина со словами: «От ваших друзей». Интересно, что хотя каждый из нас выпил не менее двух бутылок, но хмеля никто не почувствовал. Видимо, при таких предельных нагрузках на психику организм человека не очень подвержен влиянию алкоголя. Поразительным контрастом после Местии оказалась встреча в «родном» лагере — не было сказано даже простых слов благодарности и был выдан лишь дополнительный стакан компота на обед, да и то после моих настойчивых просьб.

   Трагедия группы Льва Мышляева произвела на нас сильнейшее впечатление, и, хотя после «мышляевской спасаловки» прошло уже два года, не хотелось даже смотреть на какие-либо стенные маршруты. Тем не менее, на Ушбу мы все же пошли, пусть даже и не по самому сложному маршруту!

   Снова и снова все тот же роковой вопрос. Почему, зная все не понаслышке об опасностях гор, мы, как будто приговоренные, продолжали ходить на вершины, причем не только на практически безопасные двойки и тройки, но и на такие, как Ушба, где трагедии случались нередко? Рискуя повториться, я могу снова сказать, что для нашей компании «академиков» спортивные аспекты альпинизма никогда не были основными. Главной всегда была возможность ухода, хотя бы и кратковременного, в другой мир, мир, где царила атмосфера искреннего человеческого общения друзей-единомышленников в окружении всегда чистых и диких гор, часто очень суровых и даже беспощадных, но никогда не злобных и не вероломных. Все это мы в полной мере прочувствовали на траверсе Ушбы, упоительном восхождении, где в почти идеальном сочетании присутствовали техника и эстетика, а мы смогли удачно вписаться в эту гармонию.

  Что же касается тех ощущений, которые знакомы любому человеку, испытавшему всю полноту жизни в горах, то, может быть, об этом лучше всего сказано великим немецким естествоиспытателем Александром фон Гумбольдтом в предисловии к его знаменитой книге «Картины природы», где он цитирует строчки из романтической трагедии Фридриха Шиллера «Мессинская невеста, или Враждующие братья»:

В горах — там свобода!

Зловоние долины не заразит величавые вершины!

Мир совершенен, где нету людей,

Нет их раздоров, их мук и страстей!

=Глава 8 Оставаться невозможно уходить — где же ставить запятую?

  Что же мы делали в горах после экспедиции 1966 г. на Корженеву? Конечно, мы снова попытались организовать высотную экспедицию на следующий год, но нашу заявку альпсекция «Буревестника» завалила и по вполне понятным причинам — подросли молодые спортивные ребята, «молодые волки», и у них не было никакого резона поддерживать 35-40-летних «стариков». Ситуация банальная, и никаких обид у нас не было. Вполне к месту можно было вспомнить, как Густав Деберль, уже неоднократно упоминавшийся мною классик альпинизма, в свое время предлагал следующую классификацию альпинистов по возрастам: «До 25 лет мужчина — скалолаз, потом до 35 лет мужчина — ледовик, а после 35 лет он, как это у вас говорят по-русски, — старый пер...ун!»

  Тем не менее, поскольку альпинистского опыта у нас было с избытком, в Федерации альпинизма для нас нашлась очень подходящая работа, связанная с проверкой классификации вершин в различных регионах. Это позволяло отправляться в тот или иной регион относительно небольшой группой (10-12 человек), чтобы пройти там несколько маршрутов и определить, насколько установленная категория трудности соответствует реальной сложности того или иного восхождения.

   Привлекали полная свобода действий и отсутствие каких-либо жестких требований по части выбора вершин для восхождений. Всего у нас было пять таких мини-экспедиций: Безенги (Кавказ, 1967 г.), Фанские горы (Памиро-Алай, 1969 г.), Кара-кол (Тянь-Шань, 1970 г.) и Матча (Памиро-Алай, 1971 и 1972 гг.). Конечно, как всегда, было замечательно оказаться в компании близких людей под руководством все того же Е. И. Тамма в новых для нас горах (ранее мы бывали только в Безенги) и, не торопясь и со вкусом, выбирать маршруты, наиболее привлекательные для как с технической, так и с эстетической точки зрения.

В каждой из пяти экспедиций было немало интересных эпизодов, которые хорошо запомнились. Однако мне трудно сколько-нибудь подробно рассказывать обо всех этих поездках по одной причине — в то время нам снова пришлось пережить ряд трагических событий.