Мои друзья и горы.

   Но Гале тогда, после спуска с Дых-тау, было не до похвал и комплиментов ведь такая же непогода была на Шхаре, где руководил группой ее муж Володя Спиридонов, а мы, мы ничем не могли развеять ее беспокойство, поскольку сами никаких вестей от Спиридонова не имели, а до контрольного срока группы оставалось немногим более суток.

   Ночь с 27 на 28 июля на всю жизнь осталась в моей памяти. Где-то около двух часов меня разбудил Саша Балдин: «Вставай, в группе Спиридонова несчастный случай. Насмерть разбились Спиридонов и Добрынин. Сверху сейчас прибежала двойка сбора МЭИ, которые были на другом маршруте и приняли сигнал бедствия со Шхары. Они быстро смогли добраться до начала северного ребра и там на леднике обнаружили тела погибших ребят. Вторая двойка Бенкин и Смирнов вроде в порядке, и они спускаются сами. Выходим через час».

   Первая мысль: надо не шуметь, чтобы не разбудить Галю, пусть хоть до утра не узнает об этой трагедии. Наверх шли быстро, чтобы успеть подстраховать спуск оставшихся в живых ребят. Но когда мы на рассвете подошли к подножью северного ребра Шхары, Юра Смирнов и Володя Бенкин уже смогли сами спуститься на ледник и ждали нас около тел погибших ребят. Весь путь их падения был хорошо виден снизу — это примерно метров триста крутых, местами отвесных, скал. Здесь не было даже ничтожных шансов остаться в живых.

  Что же могло произойти, что вызвало срыв двойки Спиридонов — Добрынин? По словам Ю. Смирнова и В. Бенкина, первая попытка их группы выйти на маршрут была неудачной — в непогоду невозможно было даже увидеть начало пути по ребру. После дня отсидки на морене они снова вышли наверх. Первые два дня восхождения протекали вполне благополучно, и они уже преодолели почти половину пути до шины. Но здесь их накрыло непогодой, а северное ребро Шхары в непогоду — это, пожалуй, одно из самых трудных испытаний даже для очень опытных альпинистов. Здесь снег не просто сыпется с неба, а заметает еще и снизу, заполняя все воздушное пространство. Вдобавок бегут вниз мелкие и крупные «водопады» снега, норовящие по склону непрерывно засыпать тебя с головы до ног и скрывающие скальный рельеф так, что уже почти невозможно отыскать ни зацепок для рук, ни трещин для забивания крючьев. Даже речи не могло быть о том, чтобы идти наверх, тем более что из-за почти полного отсутствия видимости было невозможно определиться с выбором пути.

   День вынужденной отсидки ничего не дал — погоды не было и просвета не предвиделось. Ждать дальше или спускаться вниз — вот дилемма, которая стояла перед группой. Поразмыслив над ситуацией, ребята решили, что надо идти вниз и чем скорее, тем лучше. Самое грамотное в таких случаях — это спускаться по пути подъема, но этот вариант, очевидно, не был самым быстрым все из-за той же крайней заснеженности маршрута и трудности выбора пути. Другой вариант, а именно: уйти с ребра вправо на крутые скалы и спускаться по ним, закладывая «дюльфера», прямо вниз, на ледник, казался предпочтительнее, и ребята выбрали этот путь спуска. Позднее, задним числом, многим казалось, что это было ошибочное решение, но я в таких случаях всегда стараюсь представить себе всю ситуацию наверху и склонен более всего доверять группе.

    Спуск по веревке вертикально вниз позволяет быстро сбрасывать высоту, но опасен тем, что часто путь приходится прокладывать наугад, так как сверху может быть не видно, что тебя ожидает после того, как ты спустишься до конца прокинутой вниз веревки. Первые четыре веревки ребята прошли удачно. Следующий участок спуска была сложнее, так как склон уходил за перегиб и дальше вообще ничего нельзя было различить. Спиридонов спустился первым, довольно долго искал место, чтобы за бить страховочный крюк, потом крикнул Добрынину: «Можно идти».  Юра, как полагается, перебросил веревку через бедро, затем через плечо, завязал на веревке схватывающий узел петли самостраховки, крикнул: «Я пошел» и ушел за перегиб. Сначала все было нормально, судя по натяжению веревки, потом вдруг веревка неожиданно ослабла, раздался громкий крик «Держи!», и все стихло. Ребята схватились за веревку, но она свободно вытянулась наверх, причем примерно половина ее была отрезана. На все попытки ребят докричаться ответа не было.