Мои друзья и горы.

   Конечно, легкость восхождения на самом деле была кажущейся. Были и непогода, и холод, снегопад, и отсутствие видимости, валила с ног усталость, бил сухой кашель — высоту 7000 м не обманешь, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что выпадало на нашу долю в прежних сезонах при восхождениях на пик Сталина или Хан-Тенгри. Ну что же, сезон на сезон не приходится, но мы свое дело сделали и проложили новый маршрут на пик Корженевской, который с тех пор и по сей день именуется «путь Цетлина».

   После нас наверху оставались еще две группы из нашей экспедиции, которые прокладывали свои маршруты на «Корженеву». Теперь мы должны были их подстраховывать, оставаясь в базовом лагере в качестве спасотряда. Нам также предстояло найти и обустроить площадку для приема вертолета.

   Однако нашим надеждам на расслабленную жизнь в тепле и уюте базового лагеря не суждено было сбыться. Как говаривал Конек-Горбунок: «Это — службишка, не служба; служба все, брат, впереди!» Главные события начали разворачиваться как раз в тот вечер, когда наша группа только-только спустилась с вершины в базовый лагерь.

   Лагерь казался совсем пустым. Мы знали, что команды Левы Добровольского и Вали Божукова на восхождениях, но почему в лагере нет ни доктора Алексея Шиндяйкина, ни нашего завхоза Коли Шалаева? Нам навстречу вышли из палатки радист Костя Хетагуров и корреспондент Феликс Свешников, что было вполне ожидаемо, но вдруг, совершенно неожиданно, появился также Виктор Егоров. Это еще что? Ведь Виктор входил в состав группы Божукова и вместе со всеми вышел на восхождение пять дней назад! Как он оказался в лагере и где же тогда все остальные?

Слова Виктора быстро прояснили ситуацию. Оказалось, что наверху, примерно на высоте 6100 м, плохо себя почувствовал Володя Данилов. Сначала понадеялись, что это просто горная болезнь от недостатка акклиматизации, но день передышки на этой высоте не принес ему облегчения. Было ясно, что Данилову необходимо срочно спускаться, и Егоров вызвался его сопровождать. Вообще говоря, всем известно, что ни в коем случае нельзя отправлять заболевшего вниз по технически сложному маршруту с одним сопровождающим. Но это очевидное соображение почему-то не пришло в голову таким сильнейшим альпинистам, как мастер спорта Валентин Божуков и заслуженный мастер спорта Кирилл Кузьмин.

   О том, как протекал спуск двойки Егоров — Данилов, лучше всего рассказано в газетной корреспонденции В. Егорова («Коммунист Таджикистана» от 24.08.1966 г.), отрывок из которой я позволю себе процитировать ниже:

   «Два дня измученный болезнью Данилов идет, шатаясь по леднику, моренам, осыпям. На льду его ноги разъезжаются, он падает, впадая сразу в забытье. Полузакрыв глаза от пульсирующей боли в висках, идет он, привязанный тонким репшнуром к сопровождающему.

   —Трещина, Володя, перешагни, — настораживается его товарищ с ледорубом наготове и настойчиво дополняет: — Внимательно, Володя. Ну-ка соберись с силами. Р-раз! — и облегченно: —Хорошо, Володя.

   А Володя, опустошенный проделанным усилием, сломленно валится на бок, шепчет: —Отдохнем

Лежит, иногда начинает бредить, вспоминая о жене и дочке.

   Как медленно назад уходит вверх гребень, лак медленно увеличивается в размерах, приближается морена ледника Москвина. Солнце уходит с Памира. Уже не шумят лавины. А больше здесь и шуметь некому. Вековая тишь.

  — Вставай Володя, надо идти, — негромко говорит товарищ. И нетерпеливо хрустит подмерзающий снег под триконями.

   Ночью в палатке Володя хрипел, задыхался, кашлял. Просил горячей воды.

   — Нет, не воды, чайку бы. Не могу пить, боюсь, вывернет. В горле застрял какой-то ком.

   На маленьком примусе с трудом превратили осколок льда в воду. Вскипятили чай. Володя сделал глоток и уснул.

   Начались вторые сутки спуска с горы... И опять медленно, слишком медленно поползли по сторонам горы, склоны, осыпи. К вечеру Володя категорически отказался идти. Уже не каждые двадцать, а десять шагов требовали для восстановления столько времени, сколько потребовало бы прохождение трех таких отрезков. А впереди были новые препятствия сераки ледника Москвина... »

   Итак, спуск с гребня по пути подъема, который можно было проделать за семь-восемь часов, потребовал от ребят почти двух дней изматывающей работы. К этому я могу добавить, что Володя Данилов почти на голову выше Виктора Егорова, и, глядя на Виктора, можно только удивляться, как он смог спустить на 2 км вниз человека, который тяжелее его килограммов на двадцать. Когда ребята, наконец, добрались до озера, что на другой стороне ледника, Виктор бросил палатку и все вещи и помчался в лагерь за помощью. Там были только доктор Шиндяйкин и наш завхоз, тоже альпинист, Коля Шалаев, и они немедленно отправились за больным, примерно часа за полтора-два до нашего прихода.