Мои друзья и знакомые

Без каких-либо возражений верится рассказу о том, что нынче в Чечне основные сражения происходят вокруг врезок в нефтепроводы. Одно, что дело доходное, а моральных ограничений там нету ни у боевиков, ни у федералов, ни у обывателей А и то, что надежная охрана линейных объектов дело очень сложное, тем более, в горах, где видимость затрудена. Один мой знакомый попал под повторный призыв и капитаном отслужил еще полтора года в Сороковой армии. Роту в бой на зеленку он не водил, служил по специальности, как трубопроводчик. Там прямо от Аму-Дарьи были проложены полевые магистральные трубопроводы ПМТ-100. Я с такой штукой дело имел по Дальнему Востоку, где, слава Богу, душманов не было. Собирается это дело из отрезков алюминиевой или стальной стамиллиметровой трубы длиной метров по пять на соединении вроде байонетного, что в пожарных гидрантах. Вот было проложено три, кажется, нитки, с насосными по трассе, там качались бензин и танковая дизелька для ограниченного контингента, что помогал братскому афганскому народу в его тяжелой жизни.

Так он говорил, что по пустыне — никаких проблем, а где жилуха, там кошмар, каждый день загорания. Декханин, если нужны бензик, либо солярка для лампы, он что делает? Берет ручную дрель, сверлит в укромном от шурави месте отверстие и подставляет ведро. Набрал и к дальнейшей деятельности, забить дырку хоть деревянным чопиком, как я бы сделал — а зачем? Оно и течет, к вечеру натекает хорошая лужа, муджахеды в ту сторону гранату бросят — пылает до неба, коптит местность. Назавтра все по новой, типа вечного двигателя. На каждых же ста метрах солдатика не поставишь, это придется только на охране еще одну армию держать. Но бензовозами возить еще хуже, там и горючее потеряешь, и машину, да и бойцов благодарные афганцы пришибут.

У меня однако, эти чеченские сообщения о кражах из трубы вызвали, скорей, идиллические воспоминания о раннебрежневских годах. Сидим мы со старым институтским приятелем в чешской пивнушке, что в Парке Горького, пьем завезенный в тот день на нашу удачу "Старый Прамен" под шпикачки с рогликами и травим друг другу байки о боевых эпизодах за время разлуки. Дружок мой Малик в последние годы работает в газпромовской пусконаладке, так его рассказы имеют очень разбросанную привязку по географии, от Коми до Туркмении. А тут он добрался до славного города Гудермеса, где его бригада отлаживала контрольно-измерительные приборы на трассовой компрессорной магистрального газопровода. Черт его знает, может и привирает, я за полную достоверность собственных рассказов не поручусь — тем более за него. Но звучит славно, тем более, под пльзеньское.

Я в Гудермесе не бывал, да и вообще в Чечено-Ингушетии один Грозный и видел, а по маликову рассказу там рядом с компрессорной и вдоль трубы все сады, сады. В садах, естественно, домики, а в них население, по тем временам пока еще мирное. Вот, будто бы, один из аборигенов, смышленый старичок, пригляделся к монтажникам и пусконаладчикам, кто чем занят, приходит вечерком к бригадиру киповцев в вагончик и говорит:

— Нашальник, у вас в большой трубе газа мно-ого…

— Ну, есть, конечно, — отвечает мой дружок, но пока в ситуацию не въезжает — Вот как бы по твоей маленький желтый трубка немного газа ко мне в сад привести — Да ты что, бабай, не заболел часом? Как я тебе газ приведу?

— Вон, маленький желтый трубка, который твои малшики делают.

Аксакал-то оказался вполне не дурак, подтвердив устойчивую репутацию чеченцев, как самого сообразительного, наравне с лакцами, из горских народов. Во-первых, засек, что маликовы киповцы все время возятся с присоединенной к большой метровой трубе импульсной красномедной трубкой для передачи измерительного сигнала. Такая трубочка как Аллахом создана для того, чтоб сосать газ из магистрали. А во-вторых, ущучил, что бригадир — сам не Иван, а из нацменов-мусульман, что и воодушевило его насчет возможности найти общий язык.

Его, конечно, можно понять. Не напиться у воды — это даже и урусы считают за танталовы страдания. А тут живешь рядом с большой трубой, а когда газификацию садов сделают — один шайтан знает. А платить за сжиженный пропан рядом с потоком природного газа — и дорого, и обидно. Лучше заплатить конкретным людям за дырочку. Уфимский татарин, однако — не гордый сын Кавказа. Как и все советские люди любой национальности, он очень уж большого уважения к закону и госсобственности не имеет. Но и того, чтобы непрерывно пребывать в напряженных поисках, где что украсть, хоть по мелочи — этого тоже нету.

Это уже местный обычай, заветы предков, Закон Гор.