Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

В то время она работала учительницей рисования в школе, был у нее муж – каких-то «голубых кровей», но с замашками весьма неблагородными. Застала она его однажды в своем же доме с любовницей. Любила Татьяна Терентьевна своего мужа безумно – стихи даже ему писала, поэтому, может, измены перенести не смогла, – супружескую кровать на следующий же день вынесла на помойку. Поступок, конечно, самый решительный: спать теперь можно было только на полу. Муж объявил ее сумасшедшей и после четверти века совместной жизни ушел к своей пассии. В это же буквально время их дочь Ирину постигла та же самая участь: муж бросил ее с двумя погодками сыновьями-младенцами. Ирина от мужниного предательства заболела нервами так, что ухаживать за детьми не могла. Забота о семействе легла исключительно на Татьяну Терентьевну. В первое время приходилось даже возить на работу коляску с младенцами. Трудно рассказать, что пришлось пережить бабушке. Дело было до Перестройки. После нее положение семейства еще более ухудшилось. Иногда не было денег даже на молоко. Дети росли, требовали новых забот и внимания, материального обеспечения. Ирина мало-помалу впала в жестокую депрессию. Она почти перестала есть, много курила, никуда из дома не выходила, лечиться не желала. Молодая бабушка разрывалась между школой, внуками и больной дочерью. На нервной почве у нее появилась сначала сильная экзема, потом стали проявляться и другие внутренние болезни – целый букет. Вот тут она и обратилась к вере, стала преданным Христу человеком, но сил уже не было ни на молитву, ни на хождение в храм. Бывшие друзья и подруги отошли от несчастного семейства. Ситуация, к слову сказать, типичная для новейшего времени… Внуки-мальчишки, прожив в таких условиях почти десятилетие, приобрели весьма неуравновешенные характеры. По временам стал появляться в доме их отец, но своим поведением вносил лишь дополнительную смуту. Он приходил и уходил, не чувствуя за собой никакой ответственности за жизнь сыновей и жены. Жили как на вулкане. Татьяна Терентьевна целыми ночами лежала без сна и без сил, а утром – снова на работу…

– И вот, представь, – тяжело вздохнула она в трубку. – Однажды легла я спать после очередного никчемного ни с Богом, ни для Бога мучительного дня, в суете кромешной проведенного, безо всякой надежды на лучшее. Нет терпения, нет смирения, нет сил нести дальше свой крест, думала я. Но надо что-то делать. Надо заставить себя двигаться, общаться с людьми, одеться поприличнее, покрасить волосы, ставшие совершенно седыми, сделать короткую стрижку. И вдруг я услышала:

– Не стриги волосы, больше никогда не надо стричь волосы.

– Но я терпеть не могу длинные волосы. Они мне мешают, – не соглашалась я.

– Не стриги волосы, поезжай к иконе.

– К какой иконе? Я никуда не поеду. Нет денег, нет сил.

– К иконе с косой. Там и мощи.

– С косой? К святой мученице Татиане? – подумалось мне, ведь мое имя Татьяна.

– Нет, к иконе рядом с Иоанном Кронштадтским.

– К Ксении? Разве я могу добраться к Ксении – из Москвы в Питер? И что там?

Я открыла глаза, услышала, как мирно посапывают во сне мои внуки, и подумала: «Интересно: и сон, и не сон. Но все это не для меня». Через два дня мне утром позвонили: «Приезжайте за деньгами. Ваша сестра переслала вам из Швеции немного денег». Моя сестра эмигрировала в Швецию, сама там едва сводила концы с концами, хоть и редко, но присылала мне кроны, которые надо было еще как-то менять. Я от неожиданности не поняла, куда надо приезжать за деньгами – в посольство, на чью-то квартиру? Вечером снова позвонили и тот же незнакомый голос сказал: «Есть одно место в автобус на экскурсию в Псков через Санкт-Петербург. Отъезд послезавтра. Сразу же получите деньги».