Мой единственный

Мари припала к его груди. Да, она хотела своего мужа. И знание того, что сейчас он положит ее на кровать, а потом повернется и уйдет, горьким ядом отравляло душу девушки.

До званого ужина оставались считанные дни. Мари была полностью готова встретить гостей. Не последнюю роль в этом сыграла, конечно, Беатрис. Ее муж Поль уехал по делам, и она решила задержаться в родных краях. Друзья, живущие неподалеку от «Солнечной долины», с радостью преложили ей погостить у них.

Вот почему, когда Фернан сказал, что пригласил мэра с женой заехать к ним до официального приема, Мари нисколько не испугалась.

— Так даже лучше, по крайней мере, для меня, — сказала она. — Хоть кто-то из гостей будет мне знаком.

— Значит, ты согласна? — удивился Фернан. — Но только пообещай, что не будешь перенапрягаться.

— Разумеется. У меня же здесь полно помощников.

Мэр и его жена Бригитта прибыли на следующий день в пять, как и обещали. На лужайке к этому времени уже стоял стол и плетеные кресла. Атмосфера была совершенно неформальной, поэтому Мари чувствовала себя расслабленно и почти не нервничала.

Баби занималась столом, мужчины с братьями Мари жарили на углях куриные грудки. Сама хозяйка, сидя в шезлонге, разговаривала с Бригиттой, немолодой, но тщательно следящей за собой женщиной. Сначала она побаивалась, что не сможет стать достойной собеседницей для такой светской дамы, как жена мэра. Но вскоре выяснилось, что ее страхи напрасны.

Они говорили о «Солнечной долине», об увлечении Мари лошадьми, потом невольно коснулись аварии. Бригитта посочувствовала девушке, затем вспомнила свой медовый месяц, который также был испорчен, правда приступом аппендицита у молодого супруга.

Вскоре к ним присоединился месье Водревиль. В руках он держал первую порцию горячих, пахнущих углями и лимоном куриных грудок.

— Так вкусно! — воскликнула Бригитта, отведав кусочек. — И вообще, Мари, должна сказать, что завидую вам. Вы живете в райском месте! — Она обвела взглядом залитую осенним солнцем лужайку, купы желтеющих деревьев, глубже вдохнула свежего воздуха.

— Ваша семья жила здесь испокон веку, не правда ли? — спросил мэр.

— Да… — начала Мари, но ее вдруг прервала Жанна, которая подбежала к ним.

— Она очень любит наш дом, — заявила девочка, гордая тем, что может поддержать такую «взрослую» тему, — и поэтому вышла замуж за дядю Фернана. Иначе бы его продали, а мы стали бы жить в другом месте. Я все правильно говорю, Мари?

— Нет, неправильно! — послышался приглушенный голос Люсьена, который пришел вслед за сестрой. — Пойдем отсюда. Твой Пушистик без тебя уже соскучился.

— И ничего не соскучился! Он спит в своей корзинке! А про дядю Фернана я сказала правду. Я слышала, как вы с Шарлем обсуждали это! — закричала возмущенная Жанна.

Люсьен схватил девочку за руку, пытаясь увести, но сестра без всяких видимых причин начала сопротивляться. Она продолжала кричать и вырывалась самым неприличным образом.

— Что тут происходит? Кто плачет? — К ним шел Фернан. — Жанна, если ты не успокоишься, я отправлю тебя спать. А вас, друзья, я приглашаю к столу. Я уже открыл вино. Это отличное мюскаде позапрошлого урожая. Анри, вы помните тот год?

— Конечно, — после некоторой паузы бодро ответил мэр. — Замечательный был год для винограда.

— Тогда идемте.

Фернан подал Мари руку, и все пошли к столу, старательно делая вид, что ничего не случилось. Жанна еще какое-то время пыталась топать ногами и капризничать, но, поскольку на нее никто не обращал внимания, притихла и, обиженно сопя, поплелась вслед за всеми.

Мари с Фернаном стояли у ворот и махали вслед машине Водревилей. Благодаря его светским навыкам и деликатности гостей вечер прошел замечательно, будто и не было скандального выступления маленькой Жанны.

— Так что же все-таки случилось? — спросил Фернан, когда машина скрылась из виду.

Мари медленно повернулась и, прихрамывая, направилась к дому. Фернан догнал ее и взял под руку.

— Что заставило Жанну сказать всю эту чушь?

— Это не чушь. — Мари остановилась и посмотрела мужу в лицо. — Это правда. Ее единственная ошибка заключалась в том, что в силу своего возраста она еще не знала, что в обществе не принято называть вещи своими именами. Это считается неприличным.

Фернан промолчал. Но это, как выяснилось позднее, не означало, что ответ его удовлетворил. Когда они вошли в гостиную, он вернулся к прерванной теме.

— Интересно, от кого все-таки Жанна услышала подобную чепуху? — спросил он.

— От меня, — ответила Мари, садясь в кресло.

— Что?! — Его лицо мгновенно стало хмурым.

— Тебе не хочется, чтобы об истинной подоплеке нашего брака узнали посторонние? — Девушка пожала плечами. — Но рано или поздно правда выйдет наружу.

— Что именно тебя беспокоит? — Голос мужа был обманчиво спокойным. Мари мгновенно насторожилась и, чтобы избежать выяснения отношения, встала, собираясь уйти. Но Фернан остановил ее. — Нет, выслушай меня. Я думал, что все идет нормально. Мы постепенно привыкаем друг к другу, между нами не возникает особых проблем…