Мой гениальный залёт

И если Элька собрала верные сведения, то Костров – ловелас. Поэтому совершенно не понятна её бурная реакция на девушку рядом. Я настолько хороша, что сразу же понравилась? В чудеса я не верила.

– Дима-а-а! – требовательно звала мать, как я понимаю, отца семейства.

– Ну что ты, душа моя, так разволновалась? – вошедший мужчина с чувством расцеловал ручки жены, а меня некстати в жар кинуло. Я тоже вспомнила, как Костров мне ладони целовал.

А потом папа Костров замер. Посмотрел на сына, а затем на меня.

– Вот, значит, как. Не безнадежен, – словно вердикт вынес. – Леночка, пойдём, дорогая, не будем детям мешать и смущать.

– Да-да, конечно, – заторопилась мадам Кострова, но выразилось это лишь в суетливых движениях рук, что теребили сумочку. Сама она с места не сдвинулась, а с каким-то ненормально жадным интересом рассматривала меня. – Павлик, может, ты познакомишь нас с девушкой?

Костров снова вздохнул, а затем очень спокойным голосом отчеканил:

– Мама, папа, знакомьтесь. Это Юля, моя невеста.

Глава 21

Атака и оборона

Егор

Ещё бы чуть-чуть – и она бы меня выдала. Но мама всегда отличалась умом и сообразительностью и, кажется, настолько рада была видеть меня с девушкой, что готова была поддержать не просто ложь, а даже преступление.

Папа был похож на Пашку. То есть Пашка на папу. Поэтому я считаю, что мой брат тоже не безнадежен. Ведь однажды папа нашёл маму – и его период кобелизма (по словам нашей очень резвой и лёгкой мамы) ушёл в небытие, а папа, как феникс, сгорел и переродился в преданного пса.

Он всё ещё кусачий местами, но мама точно знает, когда его нужно почесать за ушком, чтобы успокоить. А ещё она мастерски выжимает из папы всё, что её душе захочется. И это касается не только материальных благ.

Детей у них больше нет. Только я и Пашка. И уже лет пять мама активно пытается нас женить.

– Я внуков хочу! – она не просит, а требует, наезжает и манипулирует бессовестно, но очень мило. Мы ей прощаем всё, терпим, но не сдаёмся.

Точнее, Пашка. Я уже. Определился, кажется. Сейчас главное, чтобы Юля не устроила скандал.

– Невеста! – ахает мама, всплескивает руками, роняет сумочку, из неё тут же рассыпается по полу всё её содержимое.

– Лен, и опять и снова, – папа недоволен, но укор его звучит мягко. Он с ней по-другому не умеет.

– Я помогу, – путается Юлька в полуобутых туфлях, и мне приходится её поддержать, чтобы не упала ненароком. Нам падать нельзя. Мы беременны вообще-то. Но об этом маме сейчас говорить нельзя категорически, иначе она ни за что не уйдёт, а последствия могут быть непредсказуемые и порочащие моё светлое имя, которое, я уверен, она тут же сдаст без суда и следствия. Во благо правды и мира на земле.

– Стоять! – командует мамочка и ласково оглядывает добычу, то есть мою Юлю, с ног до головы. Она разве что не урчит, как кошка, укравшая целый жбан сметаны.

Я моргаю, пытаясь прогнать видение: у мамы усы как у гренадёра, вымазанные в сметане, и она лихо их закручивает, строя грандиозные планы, в которых видит себя генералом во главе футбольной команды, состоящей из её драгоценных внуков. Нет. Я помелочился. Генералиссимусом.

– Очень приятно, Юля, а я мама Лена. А это – папа Дима. Мы тут поужинать пришли. Романтики вдруг захотелось. И вдруг… великолепно. Замечательно. Отличные новости, можно сказать!

– Боюсь, – начинает Юля, но я очень смело сжимаю ей пальцы. Она умолкает. Я должен что-нибудь немедленно придумать, пока она молчит. В голову ничего умного не приходит, поэтому я лишь глажу большим пальцем серединку Юлькиной ладони. Чувствую, как она вздрагивает. И ладошка, и Юлька.

Не могу не согласиться с мамочкой: великолепно, замечательно, браво. Какой-никакой кляп всё же найден. Ей нравится. Она растеряна. Забыла, что хотела сказать. Этой крошечной паузы достаточно, чтобы мама заполнила своим голосом всё существующее пространство.

– Ну что вы, Юля, не нужно ничего бояться! Мы не кусаемся! Скажи ей, Дима! – требует она от отца. Тот снисходительно ухмыляется, кивая. Его забавляет ситуация. – И вообще – развлекайтесь, дети, а мы пойдём.

Мама щёлкает пальцами, тут же, как привидение, появляется парнишка из обслуги и молча, зато очень споро, собирает рассыпавшийся по полу хлам – прошу прощения – очень нужные вещи из маминой сумочки, без которых ни одна уважающая себя леди из дому не выйдет. Интересно, у Юли такой же арсенал или всё же поменьше?

– Юленька, – тараторит, как исправно работающий пулемёт, мама, – надеюсь, наш… э-э-э… сын (да, так будет правильно!) сумел быть достаточно убедительным. Да, это правильное слово! И мы ещё встретимся с вами в неформальной обстановке.

Она переводит дух и продолжает с невероятной скоростью выпаливать слова, потому вещи из её сумочки почти собраны:

– Мы с Димой хотим видеть вас у нас в гостях! Завтра! Очень хороший день – завтра!

– Гкхм, – деликатно покашливает папа. Мама на него смотрит очень честным и непонимающим взглядом.

– Ну, ладно. Послезавтра! – спохватывается она, что-то, видимо, вспомнив. – На ужин, в семь! И не спорьте, это бесполезно!